Париж 1914 (темпы операций)
Шрифт:
е) Наступление пехотной массы с фронта
Можно ли в маневре подобного размаха обойтись без пехоты? Читатель, затративший труд для знакомства с предыдущими главами, ясно представит себе нелепость постановки такого вопроса. Вся сложность грандиозного маневра, который проводился миллионным войском на громадном пространстве, все многообразие задач, которые возлагались на отдельные части и группы этой наступающей массы, слишком очевидно выступают в ходе событий 1914 г. Авиация и мотомехсилы — оружие наступательного порядка. Но разве о шлиффеновском маневре не переплетались элементы наступления и обороны, удара и сковывания? Без пехоты маневр окружения такого стиля не может быть выполнен.
Продолжая анализ той конкретной формы, которая была в 1914 г., необходимо рассмотреть теперь состав наступающей с фронта пехотной массы. Особенность ее состояла в том, что она сразу же вступила в непосредственное соприкосновение с противником, и, как мы уже знаем, элементы тактической подвижности получили
Не забудем, однако, что на автомашинах бой вести нельзя, а нам уже известно, как часто приходилось вступать в непосредственное соприкосновение с противником армиям, наступавшим с фронта. Применение автосредств должно быть в данном случае, следовательно, чрезвычайно гибким и целиком соответствовать задачам момента. Для повышения тактической подвижности необходимо самое широкое применение танков, без которых, как правило, современная пехота не будет вести наступление широкого масштаба. Само собой разумеется, что авиация также должна принять участие в обеспечении наступления пехотных масс. Артиллерия не только сохранит, а во много раз умножит свою роль и значение.
Оснащенная этими и всеми другими средствами современного вооружения, пехота, ведущая наступление с фронта, имела бы все шансы выполнить свои многообразные задачи. Она обладала бы мощными возможностями преодолеть сопротивление задержавшихся сил противника; быстро следовать вперед там, где маневр правого крыла уже сказал свое действие; преследовать противника, с другой стороны, сковывать его там, где требовалось по общестратегическим соображениям, и обороняться в случае контратак.
Мотомехсилы, конечно, должны быть использованы в соответствующих пунктах фронта наступления. В частности 2–я армия должна была располагать ими, чтобы своевременно поддержать успех продвижения 1–й [497] .
497
В этой короткой главке заключается зародыш «блицкрига», то есть такой формы наступления, при которой ряд ударов на узких участках фронта создают взаимную оперативную «тень» по всему фронту. Такой эффект возможен лишь при совместном движении нескольких войсковых соединений по параллельным направлениям с разнымискоростями. (Прим. ред.)
Управление этой гигантской массой было бы обеспечено современными средствами связи.
ж) Об уроках Марны
Пожалуй, излишне оговаривать после всего сказанного выше, что все эти новейшие средства дают возможность победы, по отнюдь не являются гарантией ее. Искусство использования этих средств в будущем сыграет несравненно большую роль, чем в 1914 г. Координация скоростей движения различных сил и средств, посредством которых совершается маневр, предъявила бы несравненно более высокие требования к главнокомандованию. Самые лучшие средства не обеспечат внезапности, если маневр лишен оригинальности замысла и того зерна «хитрости», которое должно ввести в заблуждение противника. Уже поэтому простое повторение шлиффеновского маневра едва ли может обеспечить победу. Несомненно, руководители германского фашизма это понимают и постараются придумать нечто новое [498] .
498
Как мы теперь знаем, этим «новым» стал план «Гельб», оказавшийся, однако, всего лишь перелицовкой плана Шлиффена, его перевернутой «эховерсией». Нехитрый замысел поймать противника на преждевременномконтрманевре (весьма вероятном, если не неизбежном именно из-за ошибочной оценки плана Шлиффена) привел к полному успеху. (Прим. ред.)
Но проблема особенно осложняется тем, что применение новых средств коренным образом изменяет постановку вопроса о контрманевре противника, для которого теперь имеются гораздо более богатые возможности.
Лишь очень бегло можно здесь наметить возможность контрманевра союзников в рассматриваемом конкретном случае, учитывая наличие современных военно-технических средств. Надо прежде всего признать, что и с этой точки зрения планы Жоффра заслуживали бы осуждения. Контрнаступление в горной местности Эльзас — Лотарингии или в лесном массиве Арденн было бы нецелесообразно при применении мотомехсредств, которые могли бы попасть в тяжелые условия на дорогах, в горах и в лесах.
Основное преимущество, какое могли бы мотомехсилы дать союзникам, состояло бы в применении их на левом фланге, т. е. противопоставляя контрудар обходному движению правого германского крыла. Кроме того, громадное значение имел бы удар в тыл немцев со стороны высадившейся в Бельгии английской механизированной армии. Здесь, однако, как и в воздушной войне, не следует увлекаться фантастическими картинами, сражений одной танковой армии с другой, как это рисуют нам Фуллери его последователи. Неправильно считать, что масса атакующих танков может быть задержана танками противника [499] .
499
Этот вывод был успешно оспорен практикой Второй Мировой. Зачастую удар механизированных сил мог быть парирован исключительно другой механизированной силой. Просто в силу того, что другие войска не успевали (им формально не хватало темпов). (Прим. ред.)
Гораздо более основательную преграду могла бы представить правильно организованная система ПТО, прежде всего глубоко эшелонированная сеть орудий ПТО, обладающих большой подвижностью. Главный удар танков был бы направлен против пехотных масс и в частности против моторизованных колонн. Мы считаем, что союзникам едва ли удалось бы в указанной обстановке предотвратить прорыв в глубокий тыл механизированных сил. Но зато они могли бы внести громадное замешательство в развитие маневра, атакуя германскую пехоту, без которой, как мы видели, окружение состояться не могло. Больше чем когда-либо успех маневра зависел бы от быстроты действий. Конечный результат определялся бы тем, какой из сторон удалось бы разгромить главную массу вооруженных сил, т. е. пехоту. Этот вывод находится в полном противоречии со взглядами сторонников Фуллераи Дуэ.
Шансы внезапности маневра большого стратегического размаха сильно снижаются благодаря, главным образом, наличию глубокой воздушной разведки, но это может быть компенсировано возросшей стремительностью маневра. Быть может, в будущих сражениях выигрыш темпа будет измеряться не днями, а часами, но этих часов будет достаточно для реализации успеха; так было бы, например, в случае применения мотомехсредств на реке Урк или в Марнской бреши. Само собой разумеется, что и реакция противника будет происходить гораздо более ускоренным темпом, однако, к ней, в свою очередь, будут предъявлены более высокие требования в смысле ее быстроты.
Потеря темпа в операциях 1914 г. возникала, как мы уже знаем, из противоречия между маневром и «фронтом», или, иначе говоря, между оперативной и тактической подвижностью. Преодоление этого противоречия требует применения новой высокоподвижной техники. В 1914 г. были сделаны еще только первые робкие шаги на этом пути.
Намеченные здесь проблемы могут быть более конкретно рассмотрены лишь после учета выводов из эпохи позиционной войны.
В центре первой части нашего труда мы поставили разбор величайшего в истории войны сражения — Марнской битвы. Со всей силой нужно подчеркнуть еще раз, что именно в ней содержится капитальное звено, определяющее основные выводы. Как бы ни сложилась обстановка будущей войны, какие бы формы ни принял первоначальный маневр, совершенно неизбежно — это гигантское столкновение масс, в котором обе стороны бросят все свои силы и средства для достижения победы. Уроки Марны выходят за рамки отдельного вывода или нескольких выводов, сделанных нами. Только конкретное изучение этого величайшего урока мировой войны способно дать понятие о том кризисе, каким является общее сражение развернувшихся по тому или иному стратегическому плану войсковых масс. Как бы ни был превосходен маневр, решает все же бой, сражение, в котором войско, имеющее на своей стороне оперативно-стратегические плюсы, должно с оружием в руках доказать свое превосходство [500] . В каком резком противоречии оказались планы сторон и боевая действительность на полях Марнской битвы! Этот потрясающий урок не должен быть забыт. [533]
500
Здесь автор смыкается с классиком немецкой военной школы — Клаузевицем, который утверждал, что целью любого маневра, его завершением должен стать бой. (Прим. ред.)