Париж ночью
Шрифт:
— Если есть, то заплати, и пойдем.
— Нет, я поставлю на место эту турецкую шваль. — И опять обратился к толстухе: — Это не надо переводить.
Ситуация явно заходила в тупик.
— Видишь ли, — сказал я американцу, — мы с моей подругой устали и хотим спать. Нужно кончать с этой бодягой.
— Вы что уходите?
— А что нам тут делать?
— Тогда я пойду с вами.
С этими словами американец вытащил из бумажника кредитную карточку и бросил ее на стол.
Карлик повел бровью. Чьи-то услужливые руки засунули ее в машину для оплаты кредиток. Американец наклонился над столом и набрал свой код. Из машинки выполз чек.
— Выпустить его, — приказал
Когда мы шли в порт, американец продолжал кипеть:
— Как я ненавижу этот Стамбул!
К счастью, это был первый и последний день, когда мы с ним общались. Но напоминал он о себе еще неоднократно. Сначала его побили пассажиры за бесцеремонное обращение с женщинами.
Не успели исчезнуть синяки с его рожи, как его избили матросы за то, что он отказался возвращать карточный долг.
После встречи с командой он ходил с костылем и громко жаловался, что его специально обжулили местные шулеры.
А после того как он устроил скандал с битьем посуды в ресторане, где ему почему-то не понравилось обслуживание, капитан приказал высадить его в ближайшем порту.
Это случилось перед заходом в Пирей. К пирсу специально подъехал американский консул в Греции и после непродолжительного изучения документов американца заявил, что паспорт Соединенных Штатов, которым так любил размахивать двухметровый пассажир, фальшивый и ему, консулу, некого здесь защищать. У «американца» сразу обнаружился другой паспорт, румынский.
Все пассажиры круиза, облепив борт, наблюдали за этой сценой. Консул пожал на прощание руку нашему капитану.
Румына увезла полицейская машина.
А мы поплыли в Италию.
Ангел в Риме
Ты же знаешь, дорогой Пьер, как важна для путешествия хорошая компания. Нам тогда очень повезло. Среди пассажиров оказался великий драматург, выдающийся поэт и художник Тонино Гуэрра, путешествовавший со своей русской женой Лорой. Мы познакомились еще в Москвеу где он писал сценарий для «Мосфильма». Я нисколько не преувеличил, назвав его великим. По его сценариям Федерико Феллини снял «Амаркорд », Микеланджело Антониони «Блоу-ап », а Андрей Тарковский «Ностальгию». Он был лауреатом специальной премии Европарламента «Сценарист Европы № 1».
По вечерам мы сидели в шезлонгах на верхней палубе, и он рассказывал нам об Италии. С особым восторгом описывал города вокруг Флоренции — Сиену, Лукку, Пизу, Сан-Джеминьяно, Вольтерру — и советовал когда-нибудь их посетить.
Когда мы приплыли на Сицилию, Тонино поведал захватывающую историю о том, как они со знаменитым режиссером Микеланджело Антониони приехали на этот легендарный бандитский остров выбирать натуру для какого-то фильма. Естественно, все их разговоры крутились вокруг местной мафии. Зайдя в веселом настроении в местный ресторанчик, они принялись отпускать шуточки по поводу того, что за целый день на Сицилии так и не увидели ни одного настоящего мафиози. А вечером в гостинице обнаружили записку: «Поменьше болтайте о том, о чем не имеете представления…» Подписи не было. Наутро они срочно покинули Сицилию, решив, что свой фильм они будут снимать в другом месте.
На экскурсию в Рим Тонино не поехал, оставшись на корабле. Но для нас он составил детальный план осмотра Вечного города, которому мы и следовали.
Пообедав в
Чтобы остаться в живых под обжигающими лучами солнца, моя подруга надела свое самое легкое и короткое платье, из-за которого нас даже не пустили в Ватикан, а я вырядился в шорты и в рубашку навыпуск. Она скрывала находившуюся на поясе сумку с деньгами и документами. В нагрудном кармане рубашки помещался фотоаппарат, на шее висела видеокамера, а на руке красовались часы. Кое-что из перечисленного можно было не брать с собой, но администрация круиза предупредила нас: за ценные вещи и документы она никакой ответственности не несет. Мы шли по дорожке, осматривая древнеримские развалины.
И вдруг я увидел чудо.
Из колышущегося над землей горячего марева мне явился ангел. Он был в образе босой девочки в белом платье. Ее лучистые глаза, ее развевающиеся на ветру черные волосы, ее простертые ко мне руки — все говорило о ее небесном происхождении.
Это было видение чистоты и непорочности. Такое происходило со мной первый раз в жизни. Я остановился, пораженный этой волшебной картиной. А юный ангел приближался, тянул ко мне свои тонкие пальчики и шептал какую-то молитву. Он смотрел на меня так, будто я был Христос, наконец-то явившийся римскому народу.
Я помотал головой, но чудное видение не исчезло.
Остановившись возле меня, ангел преклонил колени и, взяв мои пальцы в две свои маленькие ладошки, благоговейно поцеловал мою руку. Ангел точно давал понять, что я и есть долгожданный Спаситель.
Я недоуменно посмотрел на свою подругу. Она тоже ничего не понимала. Конечно, она ценила меня, если выделила из толпы своих ухажеров, но такого поклонения моей персоне явно не ожидала.
Да и я грешным делом подумал, что меня тут с кем-то перепутали, поэтому на всякий случай спрятал за спину свою, покрываемую поцелуями ангела руку. Я хотел объяснить, что я не Иисус, и даже не папа Римский, инкогнито прогуливающийся по римским развалинам, но жара так расплавила мои мозги, что я не мог связать двух слов ни на одном языке, включая русский.
В это время, невесть откуда взявшийся итальянский пацаненок, вцепился в мою руку и стал направлять ее к губам ангела, а другой мальчишка стал жестами объяснять, что ничего плохого в этом нет. Мол, ангел только поцелует руку. При этом они так щебетали на местном наречии, что я им поддался. «Чем черт не шутит, — подумал я, — а вдруг в меня переселилась душа какого-нибудь святого?»
И в эту благостную минуту я вдруг перестал видеть свою левую руку, которую целовала коленопреклоненная девочка. А вместо нее вижу какую-то грязную картонку и чувствую, как чьи-то ловкие пальцы расстегивают браслет часов. Одновременно я ощущаю, как кто-то обнимает меня за пояс именно в той его части, где находится сумка с паспортами и пачкой долларов. А шее, которую оттягивала видеокамера, вдруг становится необыкновенно легко. И до моего затуманенного сознания доходит, что меня просто грабят.
Внезапно в моем теле проснулись воспоминания о тренировках в детской спортивной школе «Зенита», и я, мгновенно размахнувшись, ударил «пыром» самого шустрого мальчишку, крутившегося под ногами. Он с визгом улетел вдаль, как футбольный мяч. Мгновенно шайка малолеток испарилась.
Осмотревшись, я обнаружил, что поясной ремень, на котором крепилась сумка, был с одной стороны уже разрезан, осталось его только отстегнуть. Такая же участь постигла ремень видеокамеры. Фотоаппарат был наполовину выдавлен из нагрудного кармана, а браслет на часах расстегнут.