Париж.ru
Шрифт:
Между тем то в одном, то в другом доме гасли окна. Жители Мулен, как и все деревенские жители на свете, ложились спать рано. И не успело пробить еще одиннадцати, как деревенька погрузилась в полную тьму.
Поэтому Бенуа и Тьерри, вволю высказавшись по поводу неудач нынешнего дня, привели «Рено» на холм, который приметили загодя, и решили последовать примеру жителей Мулен: улечься спать.
И вот теперь настало утро и принесло с собой необходимость возобновлять боевые действия.
Вдали раздался мелодичный перезвон. Это били церковные часы, которые всю ночь, через каждые четверть часа, рвали и без того непрочный сон Бенуа вовсе в мелкие клочки.
– Один, два, три... – машинально считал Бенуа, поглядывая на влажные от
Ого, уже восемь, а на улицах и во дворах пусто. Сразу видно, что эта Мулен – деревушка из разряда тех, куда горожане приезжают только на лето – отдыхать, а не вести хозяйство. Только в двух-трех дворах видно какое-то шевеление: хозяйка кормит кур, мужчина поливает из шланга мостовую перед крыльцом, старуха в джинсах бродит по огородику, снимая к завтраку помидоры. А во всех остальных дворах безлюдье, тишина, большинство окон еще закрыто ставнями.
Внезапно правая нога Бенуа так и завибрировала: это заработал мобильник, лежавший в кармане джинсов. Посмотрел на дисплей, узнал номер Себастьена и мрачно кивнул: кому еще быть, кроме шефа? Небось дергался всю ночь!
Да, голос в трубке был усталый:
– Ну что? Как дела?
– Пока никак, – буркнул Бенуа. – Если мы не знаем, где ее дом, значит, надо высматривать, пока кто-то из наших знакомцев не появится на крыльце или во дворе. Или сама Николь, или ее приятель. Или тот зануда, который испортил все дело с Флоранс. Они наверняка уже здесь: даже если не догадались взять машину напрокат и ехали поездом, все равно опередили бы нас.
– Хорошо, продолжай наблюдение. А я отключаюсь, а то еще кофе не пил, – зевнул Себастьен. – Позавтракаю, потом еще позвоню, будь на связи!
Бенуа с ненавистью уставился на погасший аппарат. Он тоже не пил кофе, не завтракал (и не ужинал!) и даже не представлял, когда появится возможность поесть. По-хорошему, следовало бы растолкать Тьерри и проскочить до Нуайра, перекусить там, но вдруг именно в то время, когда они будут пить капуччино и есть круассаны, драгоценные пташки снова куда-нибудь упорхнут? Нет уж, лучше подождать часик-другой-третий. Должны же они когда-нибудь проснуться, крошка Брюн и ее русский! Эх, жаль, что никто из жителей деревни не хочет по утренней прохладе прогуляться на живописный холм! Чего было бы проще: спросить, где дом Брюнов. Тогда Бенуа сразу позвонил бы Гийому, с которым обо всем уговорился еще вчера, по пути сюда, – и можно было бы приступать к боевой операции. Но эти деревенские спят как топоры...
И тут, словно в ответ на негодующие призывы Бенуа, открылась белая дверь дома, стоящего возле маленькой площади.
На этот дом Бенуа обратил внимание еще во время ночных поисков, когда фары высветили его голубовато-облезлые стены. Тьерри мрачно отпустил какую-то шуточку по поводу голубого цвета. И вот именно в этом доме возник признак жизни, да еще какой признак!
«Признак» обладал модельным ростом и длиннющими ногами, которые очень выигрышно смотрелись в кроссовках. Коротенькие белые шортики подчеркивали маленькую, но весьма дерзкую попку. Ну а грудь, обтянутая зеленым топиком, была вообще выше всех похвал. Темно-русые волосы «признака» были почти скрыты широкой повязкой: чтобы не мешали при беге, понял Бенуа. Ибо «признак» вышел из дому отнюдь не для того, чтобы покормить кур, полить цветы или собрать овощи-фрукты. Красотка в шортиках заботилась о сохранении своей уникальной фигуры и поддерживала ее форму джоггингом.
Видимо, девушка уважала деревенские предрассудки. Общеизвестно, что в бургундской деревне бежать можно только по делу: например, на пожар или догоняя гулящую козу, или ловя курицу, вздумавшую полетать. А в остальное время молодая девица должна вести себя достойно! Красотка так и делала: дошла до окраины деревни пешком, соблюдая приличия, и, только миновав указатель, пустилась бегом, резво перебирая ногами. При
Бенуа покачал головой. Нет, не зря говорят, что утро вечера мудренее, а жизнь – штука полосатая. Вчера был один из самых провальных дней его жизни: устраиваясь на ночлег в автомобиле, они с Тьерри почти изуверились в успехе, а вот поди ж ты: выглянуло солнышко – и подогрело их остывшую удачу, подул легкий августовский ветерок – и теперь словно бы подгоняет к ним длинноногую красотку ближе и ближе. Сейчас Бенуа остановит ее и выяснит насчет дома Брюнов. А заодно узнает, как зовут девушку. И, если повезет, сумеет договориться с ней насчет свидания. Если не получится здесь (все-таки у него на сегодня намечены гораздо более важные дела, чем перепихон, в случае удачного захвата Понисофски надо будет немедля мчаться в Медону, к Себастьену), то уж в Париже они должны пообщаться непременно. Бенуа даже мысли не допускал о том, что такая красотка может оказаться деревенской жительницей. Он знал тип бургундских крестьянок: все приземистые, коротконогие, черноволосые, длиннорукие – не отличающиеся изяществом. Эта же девулька совсем другая. Явно столичная жительница, которая тут отдыхает. Определенно! Причем у Бенуа создалось ощущение, что он уже видел ее в Париже. Чем-то ему знакомы эти темно-русые волосы и бесподобные ноги. Точно, видел! Где-нибудь около Сорбонны? В Латинском квартале? Или на первом этаже Галери Лафайет, занятом косметикой ведущих мировых фирм? На этом этаже Бенуа д'Юбер порою прогуливается, облегчая карманы и сумочки богатых дам, одурманенных ароматами лучшей в мире парфюмерии...
Правда, откуда он ее знает?
Сейчас это выяснится. Ах, какое удовольствие стоять здесь, на холме, и смотреть, как она приближается: легконогая, стремительная, с настороженной улыбкой на красивом лице... Полное ощущение, что она бежит к Бенуа, прямиком к Бенуа, чтобы броситься к нему в объятия!
К нему или к не нему, но эта девка определенно хочет сейчас мужика. Бенуа такие вещи просекает на лету!
А может, все-таки удастся перепихнуться еще до начала боевых действий? Здесь и сейчас!
В штанах Бенуа стало тесно, однако... однако в этот блаженный миг в кармане снова завибрировал телефон.
Неужели опять Себастьен? Вот дьявол!
– Да! – раздраженно крикнул Бенуа. – Слушайте, шеф, не мешайте, у меня как раз наклевывается беседа с информатором...
– Мне только что позвонили из Москвы, – выдохнул Себастьен, и по его голосу Бенуа понял, что шеф на пределе самообладания.
Вот уж воистину – дьявол! В Москве не должны знать о том, какую лажу они напороли: потеряли Шведофф в аэропорту и вдобавок сперли его документы. Они еще вчера обсуждали все это и решили молчать, пока не исправят ситуацию. Но другое дело, если Шведофф сам вышел на связь с Москвой. Тогда дело плохо...
– Ну что там? Шведофф настучал на нас? – настороженно спросил Бенуа, не сводя глаз с девушки и мысленно умоляя ее бежать помедленней, чтобы он успел закончить разговор с Себастьеном.
– Что? Нет, он не звонил туда, а я сказал, что у нас тут все в порядке. То есть о нем даже речи не шло. Дело совершенно в другом! В другом! – Шеф даже поперхнулся от волнения. – Ты помнишь ту русскую девчонку, которая приехала к крошке Брюн, а потом вместе с ней уехала в Мулен?
Бенуа чуть не рухнул где стоял. Русская девчонка, которая приехала к крошке Брюн? Мон Дье! Какой же он идиот! Так вот почему показалась ему такой знакомой мордашка этой сексапильной спортсменки! Вот почему почудилось, будто видел ее раньше! Ну что ж, Бенуа всегда знал, что ему надо как следует спать (желательно не одному, но и не в компании с Тьерри!) и вовремя завтракать, чтобы его голова хорошо работала. Неудивительно, что его мозги от бессонницы и от голода помутились и он не смог вспомнить, где видел девушку.