Парижанка
Шрифт:
– Пожалуй, теперь мы долго будем лишены удовольствия видеть вас у себя. Мы отправляемся на морской берег, но всего на два месяца, и, может быть, вы сами поселитесь где-нибудь поблизости нас?
– Мы не строим никаких планов, ни я, ни моя дочь, – отвечал банкир. – Нам обоим так хорошо в нашем отеле в аллее Буа, что мы не думаем переселяться на дачу. Однако, может быть, нас соблазнит путешествие. Все будет зависеть от обстоятельств.
Последние слова снова омрачили Жаклину. Сияющая улыбка у ней исчезла, взгляд потух. Обстоятельства? Что это могло значить, если не замужество Розы?
Глава 9
– Проводите господина Компаньона в библиотеку, – сказал Превенкьер лакею, принесшему визитную карточку Проспера.
С этими словами Он прошел на половину дочери.
– Милая Роза, ко мне явился Проспер. Не пожелаешь ли ты с ним повидаться?
Дочь немного покраснела.
– А он зашел собственно к тебе?
– Да, меня предупредили заранее о его посещении. У него есть дела, в которых я могу оказать ему содействие.
– Пожалуйста, сделай это! – с живостью подхватила Роза. – Я буду счастлива, если ты поможешь в чем-нибудь этому славному молодому человеку… А когда мне можно будет прийти, пошли за мною…
– Приходи, когда угодно. Не думаю, чтобы наш разговор носил конфиденциальный характер. А Просперу будет приятно твое присутствие.
И банкир спустился в нижний этаж по красивой лестнице с перилами кованого железа, повторяя про себя: «Славный молодой человек, славный молодой человек! Если Роза дает ему это название, значит, у ней нет ни тени нежного чувства к бедному малому!» Он вошел в библиотеку. Проспер стоял у камина со шляпой в руке, в своей неказистой сюртучной паре черного сукна, потупив голову с унылым видом. При виде Превенкьера он встрепенулся, и лицо его оживилось.
– Здравствуйте, мой друг, – сказал хозяин дома, протягивая руку. – Чрезвычайно рад вас видеть. Вы нас совсем забыли с некоторого времени.
– Как это можно, сударь! Я только был очень занят и не имел времени побывать у вас.
– А воскресенье?
Проспер покраснел и смущенно ответил:
– Воскресенье я посвящаю отцу.
– Да, я знаю, вы примерный сын. Садитесь, однако, прошу вас. Скажите, чем могу я вам служить?
Банкир пододвинул гостю кресло к великолепному письменному столу, у которого он ежедневно занимался, и продолжал, ласково поглядывая на молодого инженера:
– Вы пришли по собственным делам?
– Да, сударь, по своим собственным.
– Разве производство на заводе идет плохо?
– Не скажу, но это рутина. Там придерживаются старых способов. Можно бы устроить что-нибудь получше.
– Так устройте.
– Я простой служащий, сударь; мне не предоставлено никакой инициативы. Начальству не нравится мой совет изменить старые порядки, завести новые орудия.
– Начальству… Значит,
– Да, сударь. Во главе завода стоит, во-первых, господин Леглиз. Но, в сущности, всем распоряжается господин Маршруа.
– Вот как! Ну, а этот Маршруа?
– Вы хорошо знаете его; это брат госпожи де Ретиф, – простодушно отвечал наивный Проспер.
– Да, я встречаюсь с ними в обществе. Но каков он с профессиональной точки зрения?
– Это человек, знающий одну спекуляцию. Промышленность для него не цель, а только средство. Если бы это было в его власти, он с удовольствием завтра же продал бы завод, чтобы получить большой барыш, а потом взялся бы за какое-нибудь новое предприятие. У него нет никакого технического образования. Он умеет одно: считать. И господин Маршруа управляет…
– Хорошо?
– Я полагаю.
– Следовательно, вам не предстоит ничего лестного на заводской службе?
– Решительно ничего. Если только я не уступлю заводу сделанных мною открытий. А я этого не хочу.
– Почему?
– Потому что сам намерен воспользоваться ими.
– А каким образом?
– Отправившись в южный край, где ценят деятельных людей, где, обладая умом и отвагой, можно приобрести одновременно богатство и репутацию, что вы доказали на деле.
– Однако вы честолюбивы.
– Я сделался честолюбцем.
– Каким образом?
Щеки Проспера окрасились румянцем, руки нервно дрожали.
– Извините меня, сударь, – произнес он нетвердым голосом, – если я откажусь объясниться. Это моя тайна.
– Вот что, – подхватил Превенкьер. – Какое таинственное и внезапное решение. Должно быть, тут замешана женщина…
В ту же минуту дверь кабинета распахнулась, и вошла Роза, При виде ее Проспер побледнел, поднялся в смущении, поклонился и замолчал, умоляя Превенкьера взглядом не продолжать их разговора. Однако тот, по-видимому, не был расположен к скромности и брякнул с громким смехом:
– Иди сюда, Роза, ты пришла как раз вовремя! Этот молодой человек рассказывает мне удивительные вещи. Он собирается уехать.
– Куда?
– В Африку, в Трансвааль.
– О! – с волнением произнесла Роза. – А ваш отец, ваша сестра? Неужели вы покинете их таким образом, господин Проспер? Они так вас любят.
– Но не покинул ли вас, сударыня, господин Превенкьер? – глухим голосом возразил гость. – А ведь вы также любили его.
– Там положение было другого рода, – отвечала молодая девушка, опускаясь на стул. – Отец мой разорился до такой степени, что не мог продержаться дольше в Париже. Вы же имеете приличную и выгодную должность. Отец ваш не знает нужды, а сестра приобретет состояние.
– Благодаря вам, – с жаром подхватил Проспер. – О, вы добры и ласковы, и я знаю, что мои близкие могут положиться на вашу привязанность и вашу поддержку! Поэтому я уеду если не без горя, то, по крайней мере, без особенной тревоги. Поверьте, только очень важные причины могли заставить меня принять такое серьезное решение. Но я не могу колебаться. Каждый потерянный день приносит мне неисчислимые убытки. Мне необходимо уехать, необходимо рискнуть добиться всего, что рисовалось мне в воображении, о чем я мечтал.