Парижские могикане. Том 2
Шрифт:
— Как верно то, что я вас ненавижу, презираю, как верно то, что я люблю Жюстена, что я никогда никого не буду любить, кроме него, так же верно, сударь, что я покончу с собой в тот же день, в тот же час, в ту же минуту, как перестану быть достойной его! А вы вольны держать меня здесь сколько вам угодно.
— Будь по-вашему! — проговорил молодой человек, и Сальватор услышал, как он скрипнул зубами. — Посмотрим, кто устанет первым.
— Наверное, тот, кого оставил Бог, — ответила девушка.
— Бог!.. — пробормотал молодой
— Да, я знаю, что есть люди, которые не верят или делают вид, что не верят в Бога. И если вы имеете несчастье принадлежать к их числу, сударь, под этим лучом луны, который освещает нас обоих, я скажу вам: вот я перед вами, невольница, пленница, рабыня, но я спокойна, потому что со мной вера, а вы преисполнены сомнения и злобы. Значит, есть Бог, раз он вселяет в меня спокойствие, а вы раздражены.
— Мина! — бросаясь девушке в ноги, воскликнул молодой человек. — Вы правы, надобно верить в Бога, который создал вас! И мне недостает только одного, чтобы в него поверить: вашей любви. Полюбите меня, и я стану верующим.
Девушка встала и отступила на шаг, чтобы быть подальше от Лоредана.
— В тот день, когда я вас полюблю, — молвила она, — я сама перестану в него верить, ведь это будет означать, что я предпочла честному имени и верности предательство и преступление.
— Мина! — продолжал молодой человек, поднимаясь и напуская на себя невозмутимый вид. — Я вижу, что из нас двоих я должен быть более рассудительным. Позвольте предложить вам руку, и давайте вернемся.
— Пока вы находитесь в этом замке, я никуда не пойду, сударь.
— Мина! Клянусь вам, что, как только вы вернетесь в дом, я уеду.
— Нет, сначала вы уедете, потом я вернусь.
— Вы сами толкаете меня на крайность! — вскричал молодой человек.
— Здесь, перед лицом Господа, — возразила Мина, указывая на небо, — вы не посмеете…
— Хорошо, я уезжаю, раз вы меня гоните, но вы сами позовете меня назад, Мина!
Девушка презрительно усмехнулась.
— Прощайте, Мина!.. Если Жюстен погибнет, вините в этом только себя!
— Жюстена, как и меня, хранит Господь, и злые люди ничего не могут ему сделать, как и мне.
— Увидим… Прощайте, Мина!
Взвыв от ярости, молодой человек бросился прочь.
Однако, пройдя несколько шагов, он остановился и обернулся, чтобы посмотреть, не зовет ли его Мина.
Девушка стояла не шелохнувшись и даже не стала отвечать на его последние слова.
Он угрожающе взмахнул рукой и исчез из виду.
Сильный проиграл слабому.
Мина провожала его взглядом; но, когда она потеряла его из виду, когда вдалеке стихли шаги, когда она осталась одна, она почувствовала себя слабой и беззащитной и почти без чувств опустилась на скамейку, и долго сдерживаемые слезы брызнули из ее глаз.
— Боже мой! — вскричала она, в отчаянии вскинув руки к небу. — Боже мой! Неужели ты не поможешь мне, неужели не протянешь мне милосердную
Из груди ее рвались рыдания.
— Увы! Ты слишком высоко и не слышишь меня!
— Нет, Мина, — как можно сердечнее заговорил с ней Сальватор. — Он вас услышал и послал меня к вам на помощь.
— Великий Боже! — вскрикнула Мина, в ужасе вскакивая и готовая вот-вот убежать. — Кто здесь? Кто со мной говорит?
— Друг Жюстена. Не бойтесь, Мина!
Несмотря на успокаивающие слова Сальватора, девушка вскрикнула, когда из рощи вышел человек в сопровождении пса, огромного, как звери Апокалипсиса. И вот этот человек утверждает, что он Божий посланец и друг Жюстена.
Его появление было настолько неожиданным, что девушка тщетно пыталась объяснить себе происходящее. Она спрятала лицо в ладонях, нагнула голову и прошептала:
— Кто бы вы ни были, добро пожаловать! Я готова на все, лишь бы не принадлежать этому негодяю!
Теперь читателю понятно, отчего соловей не пел в этом парке, где происходили столь страшные события.
XIX. ОБЪЯСНЕНИЯ
Вначале, как видели читатели, Мина сильно испугалась, да это и понятно. Однако она вслушалась в ласковые, приветливые слова Сальватора и увидела, что он остановился в трех шагах от нее и стоит там, не смея подойти ближе, чтобы не напугать ее еще больше; тогда она медленно отняла руки от лица, заглянула Сальватору в глаза и поняла, что молодой человек сказал правду: пришло ее спасение.
Она поверила, что перед ней друг, и сама подошла к нему поближе.
— Ничего не бойтесь, мадемуазель, — ободрил ее Сальватор.
— Как видите, я и не боюсь, сударь, раз сама иду вам навстречу.
— И правильно делаете, потому что у вас не было друга лучше, нежнее, вернее, чем я.
— Друг!.. Вот уже во второй раз вы произносите это слово, сударь, а я даже не знаю, кто вы такой.
— Вы правы, мадемуазель. Сейчас вы все узнаете…
— Прежде скажите, — перебила его Мина, — давно ли вы здесь?
— Я был здесь еще до того, как вы пришли посидеть на этой скамейке.
— Так вы слышали?..
— Все! Вы это хотели знать, прежде чем ответить мне, не так ли?
— Да.
— Ну что ж! Можете мне поверить, что я не упустил ни слова из того, что вам сказал господин Лоредан де Вальженез, ни слова из того, что ответили ему вы. И мое восхищение вами и презрение к нему возросли в одинаковой степени.
— Теперь, сударь, еще один вопрос.
— Вы, очевидно, хотите знать, как я очутился здесь?