Парижские тайны. Том I
Шрифт:
– Сколько надо будет… за двоих?..
– За двоих?.. Стало быть, двоим придется отведать бульона из реки?
– Да…
– Пятьсот франков с головы, сударь… так что совсем не дорого!
– Согласен на тысячу франков…
– Только денежки вперед, господин хороший.
– Две сотни вперед, а остальные – потом…
– Вы мне что, не доверяете, сударь?
– Не
– Ну а вы, сударь, когда дело будет сделано и я попрошу у вас остальные восемьсот монет, можете мне сказать в ответ: «Спасибо, сейчас сбегаю за ними!»
– В таких делах без риска не обойтись; ну так как: подходит вам это или нет? Двести франков наличными, а послезавтра на этом же месте, в девять вечера, я вам заплачу остальные восемьсот франков.
– А как вы узнаете, заставил ли я этих двоих нахлебаться речной водицы?
– Не беспокойтесь, узнаю… это уж моя забота… Значит, по рукам?
– По рукам, сударь.
– Вот вам двести франков… А теперь слушайте внимательно: вы узнаете старую женщину, что приходила к вам домой сегодня утром?
– Узнаю, сударь.
– Завтра или послезавтра, самое позднее, она снова к вам пожалует, часа в четыре пополудни; она станет вас ждать на берегу напротив вашего острова, с ней вместе будет белокурая девушка; старуха подаст вам знак, помахав платком.
– Так, сударь.
– Сколько нужно времени, чтобы доплыть от берега до вашего острова?
– Добрых двадцать минут.
– У вас какие лодки, плоскодонки?
– Дно у них ровное, как ладонь, сударь.
– Вы заранее незаметно приладите на дне одной из лодок люк с крышкой, так чтобы его можно было быстро открыть, вода хлынет в отверстие, и лодка мигом пойдет ко дну… Вам все понятно?
– А то как же, сударь! Ну и хитры же вы! У меня как раз есть старая, полусгнившая лодка, я хотел пустить ее на дрова… вот она и подойдет для этой последней поездки.
– Итак, вы отплываете с вашего острова в этой лодке с задраенным люком; следом за вами плывет другая лодка, надежная, на веслах там сидит кто-либо из вашей семьи. Вы пристаете к берегу, сажаете к себе в лодку старуху и белокурую девушку и направляетесь обратно к острову; однако на нужном расстоянии от берега вы наклоняетесь и делаете вид, будто вам надо что-то там привести в порядок, открываете люк, а сами быстро прыгаете в другую лодку, что плывет рядом с вами, между тем как старуха и юная блондинка…
– Хлебают водицу из одной и той же чашки… так оно и получится, сударь!
– И вы уверены, что вам никто не помешает? А ну как появятся на реке завсегдатаи вашего кабачка?
– Не тревожьтесь, сударь. В этот предвечерний час, а особливо зимой, к нам никто не заходит… Это у нас, как говорится, мертвый сезон; ну а коли вдруг кто и появится, это делу не помешает, напротив… ведь все они – надежные друзья.
– Превосходно! Впрочем, вы ничем не рискуете: решат, что лодка потонула, потому что изветшала, а старуха, которая приведет к вам девушку, исчезнет вместе с нею. Наконец, для того, чтобы увериться в том, что обе утонули… вследствие несчастного
– И помочь им… пойти ко дну. Заметано, сударь!
– Надо также, чтобы эта прогулка по реке произошла после захода солнца, чтобы, когда они окажутся в воде, вокруг уже было совсем темно.
– Нет, сударь, так дело не пойдет; если будет мало света, как мы узнаем, что обе женщины уже вдоволь нахлебались водицы или им надо ее еще добавить?
– Это верно… Что ж, тогда несчастный случай произойдет перед самым закатом.
– В добрый час, сударь. Скажите, а старуха не может чего-нибудь заподозрить?
– Нет. Сев в лодку, она шепнет вам на ухо: «Надобно утопить малышку; перед тем как лодка пойдет ко дну, вы мне подайте знак, чтобы я могла спастись вместе с вами». Вы ответите старухе таким тоном, чтобы усыпить все ее подозрения.
– Так, чтобы она была уверена, что везет блондиночку похлебать водицы…
– И сама нахлебается вместе с нею.
– Лихо вы все это придумали, сударь.
– Главное, смотрите, чтобы старуха ничего не заподозрила!
– Не бойтесь, господин хороший, она все проглотит, как ложку меда.
– Ну ладно, желаю удачи, любезный! Я вами доволен, быть может, вы мне еще понадобитесь.
– К вашим услугам, сударь!»
– После этого, – продолжал злодей, окончив свой рассказ, – я распрощался с человеком в плаще, снова сел в свою лодку и по пути, проплывая мимо галиота, заграбастал ту славную добычу, что мы только-только разобрали.
Из рассказа Николя становится понятно, что нотариус хотел, прибегнув к двойному преступлению, разом избавиться и от Лилии-Марии, и от г-жи Серафен, заставив старуху угодить в ту же самую западню, которая, как она думала, была расставлена для одной только Певуньи.
Надо ли повторять, что, с полным основанием опасаясь, как бы Сычиха с минуты на минуту не рассказала Лилии-Марии, что та в раннем детстве была брошена г-жой Серафен, Жак Ферран был крайне заинтересован в том, чтобы заставить молодую девушку исчезнуть навсегда, ибо ее жалоба могла причинить ущерб его богатству и сильно повредить его репутации.
Что же касается г-жи Серафен, то, принося ее в жертву, нотариус избавлялся таким образом от одного из своих сообщников (другим его сообщником был Брадаманти), которые могли бы погубить его, правда, погибнув при этом и сами; но Жак Ферран полагал, что могила сохранит его тайны надежнее, чем чувство самосохранения этих людей.
Вдова казненного и Тыква внимательно слушали рассказ Николя, который прерывал его только обильными возлияниями. Вот почему он говорил со все большим возбуждением.
– Это еще не все, – похвастался он, – я тут затеял еще одно дельце вместе с Сычихой и Крючком с Бобовой улицы. Это знатная затея, и мы все лихо обдумали; если наш план не сорвется, пожива будет на славу, скажу не хвастаясь. Мы решили выпотрошить одну торговку драгоценностями, у нее порою в плетеной сумке, которую она носит с собой, бывает брильянтов тысяч на пятьдесят.