Парк 300
Шрифт:
– Чудеса, - обронил Гера.
– Он не приходит, пока я его не позову. Умный пёс. Заглядываю покормить его раз в неделю. Иначе оголодает бедняга.
– Ты психопат, Картмен!
– Я американский психопат!
– заявил Райдер и, открыв дверцу небольшого шкафчика, достал из него пару стаканов.
– Идиотизм, - снова заключил Герман.
– Почему это?
– поинтересовался Райдер, разливая виски.
– Пару часов назад ты меня мог на тот свет отправить. А сейчас мы мило беседуем в тайном убежище на краю города и распиваем спиртное. Идиотизм!
– Знаешь что, капитан. Я бы в любом случае сегодня пил виски. С тобой или
– Ты накопал что-нибудь в файлах Си?
– Немного. В основном мелочи. Но есть одна важная деталь. Бэну кто-то строго запретил рыть дальше. Пригрозили расплатой над ним и его семьёй.
– Может, это они его и грохнули?
– Исключено. Того голодранца поймали. Он не относился ни к кому в ОФ. Были связи с "Зодиаком", не самые тёплые кстати. И с "Триадой".
– Их рук дело?
– Да нет же, азиаты не при чем. У них голова забита своими разборками.
– Тогда кто?
– Завалил Си?
– Нет. Кто ему угрожал?
– Только предположения. К слову, после угроз Бэн слетел с катушек и лишился семьи, да и покоя. Но расследования прекратил. И больше никогда не касался этого дела.
– Я маленечко теряюсь в мыслях, Картмен.
– Это от трёх порций виски, - усмехнулся американец.
– Взрыв в Нигме. Гибель учёного, - Гера понимал, что козырь в рукаве никогда не будет лишним, поэтому о деталях смерти Михаила Андо промолчал, - официальное расследование. Дело закрыто. Далее через много лет дочка учёного срывается в Парк 300. К тому же с редким анималоидом пантеры, которого так просто не заполучить. И она сразу же ввязывается в местную войну, борьбу за независимость Парка вместе с "перунцами". Что за бредовая череда событий? Я не могу найти в ней причину и следствие.
– Ты неплохой детектив, капитан, - одобрительно присвистнул Картмен, - но я знаю немного больше. И расскажу тебе. Потому что скоро всё равно станет всё равно. Про "Контору" ты, конечно, знаешь?
– В общих чертах.
– И я с тобой согласен. Чего-то не хватает в этой истории. И, о как банально!
– американец картинно вскинул руки вверх, расплескав содержимое стакана, - в ней недостаёт одной персоны. А она важна, чрезвычайно просто! VIP!
– Кто?
– Терпение. Капитан, а ты знал, что Алла была замужем?
Герман чуть не подавился крендельком, которым закусывал спиртное.
– Её муж погиб в Афганистане. Журналистом был талантливым, перегорел видимо. Его казнили моджахеды. С тех самых пор и началась вся свистопляска. Когда такой видный ученый отправился на тот свет, "Протокол-9" немедленно установил внутреннюю слежку за домом. То есть, прослушка, скрытые камеры и всё такое. Мы старались следить за всеми членами семьи. Но мать Аллы вела довольно замкнутый образ жизни. Редко выходила из дома и вообще была не разговорчива. Алла же старалась жить по-прежнему: ходить на работу, даже на свидания. Сменила место жительства, переехала в столицу. Так прошли годы. Мы посчитали затею со слежкой глупой, но однажды нам повезло. Она разговаривала с одним человеком по телефону. Разговор вызвал у нас дикий интерес, и мы постарались разузнать кто он. Но анализ местоположения всегда обрывался на 98%. Будто он издевался над нами. Из телефонного разговора понять смысл было просто невозможно. Они говорили совершенно нейтральные слова в совершенно немыслимых сочетаниях. Более того, наши хакеры запеленговали засекреченный пинг, который
Герман хмыкнул, но промолчал.
– Алла встречалась с ним, - продолжал монолог Райдер, - всего два раза. В разных гостиницах. Мы пытались ухватиться за любую мелочь, но этот инкогнито со знанием выбирает людей и место. Мы к нему не приблизились и на йоту за всё время наблюдения.
– А поймать Аллу и допросить желания не возникало?
Картмен убедительно кивнул пару-тройку раз.
– Не то слово! Меня распирало это желание! Да всех, кто занимался этим делом. Но сам подумай, явных доказательств у нас нет, а в вашей стране мы работаем нелегально, - американец пожал плечами, дескать, что поделать, такие правила.
– Засада.
– Ещё какая. Но однажды нам повезло. Точнее повезло нам раз пять-шесть, но нам сначала так казалось. Мы засекали место источника сигнала, расшифровывали его, отбрасывали всю шелуху, снова расшифровывали, затем занимались декодированием, а затем отправлялись в место, которое нам выдала программа. Ошибки быть не могло. Да её и не случилось ни разу. Потому что приходя в обозначенное место, мы никого не обнаруживали. Кроме...
Райдер сделал паузу и глотнул виски.
– ...кроме небольшой стальной шахматной фигуры. Каждый раз мы находили эту фигуру. Однажды нас забросило в Пакистан. Там, следуя координатам, мы вышли на огромное плато, испещрённое воронками от взорвавшихся снарядов. На дне одной из них мы снова нашли ту же самую фигуру. Стальной ферзь. Ручная работа.
– Иди ты, - промычал Гера.
– Ага, - снова кивнул Райдер, - этот ублюдок играл с нами в кошки-мышки. Одно ясно, он могущественный человек, у которого много денег. И я практически уверен, что он и Алла заключили договор. В обмен на формулу CDNK он даёт ей много-очень много-премного денег. И в парк Алла полезла именно по этой причине. Она единственная фигура в этой шахматной партии, которая была ближе всего к искомому иксу, но при этом не была замешана в тайнах мадридского двора. И он использовал её.
– Вам больше ничего о нём не известно?
– Не-а. Ферзь и всё. Куча финансов и, скорей всего, властные друзья. Но я узнал, что больше всего ненавидит Ферзь, - Картмен хитро прищурился, - "Контору".
– Я думал они в одной лодке.
– И мы так полагали, пока он не проболтался Алле в одном телефонном разговоре.
– Вот так и сказал, не люблю "контору"?
– Конечно, нет. Но мы ясно это поняли.
– Выходит, Алла и про Контору знает?
– удивился Гера.
– Разумеется. Она представляет, с кем связалась.
Мужчины допили виски. Собака зевнула, вытянув шею, и снова улеглась, положив морду на лапы. Альфреду понравился новый знакомый хозяина. Правда сначала пса настораживал запах, исходивший от Геры, но, в конце концов, Альфи привык и теперь относился к нему равнодушно.
– Выходит, Алла корыстная тварь, которая пошла на такие жертвы только ради больших денег?
– как-то опечаленно резюмировал Герман.
– Расстроился что ли? Не грусти. Самое сладкое я оставил напоследок. Да, мы прослушивали и просматривали дом Андо. Но сам понимаешь, нам удалось разместиться не везде, где мы захотели. Одна комната в доме часто была заперта на ключ, а на окнах завешаны шторы.