Парк-авеню 79

Роббинс Гарольд

— Ты, конечно, им все уже доложила?

— Нет. Зачем? Это их не касается.

— И что же они тогда подумали?

— Я сказала, что тебе стало плохо и что ты, наверное, заболел. Они поверили.

Росса захлестнула обида на Джимми и Фрэнси. Они поверили, что с ним случилось что-то плохое, и все равно удрали! Бросили, А если бы понадобилась их помощь?

Кровать качнулась, словно Мария беззвучно рассмеялась. Росс насторожился. Минуту он напряженно вглядывался в темноту, пытаясь

увидеть лицо девушки, потом включил ночник.

Мария сидела совершенно неподвижно. Светлые волосы она гладко зачесала назад и стянула на затылке тонкой лентой.

Лицо — без намека на улыбку, ярко накрашенные губы плотно сжаты.

— Почему ты не уехала вместе с ними?

Она не ответила.

— Могла бы не оставаться.

Мария по-прежнему молчала.

— Ну, отвечай! Язык проглотила?

Ее бесстрастное лицо оставалось неподвижным, лишь сверкнули темные глаза:

— Ты привез меня, ты и отвезешь обратно.

Росс криво ухмыльнулся:

— Еще чего! После всего я должен тебя везти? Перебьешься!

Девушка молча смотрела на него каким-то странным взглядом. Вообще, Росс заметил, что ее огромные глаза живут отдельно от Марии своей жизнью и иногда будто бы что-то говорят. Что именно — он не понимал.

— Ты меня поняла? Проваливай.

Тяжело вздохнув, девушка встала с кровати, подошла к стулу в дальнем углу комнаты и взяла свою крошечную сумочку. На Росса она больше не взглянула. Возле порога ее догнал оклик:

— Мария!

Она медленно обернулась:

— Что еще?

— Ты куда?

На нелепый вопрос она ответила тем ровным бесстрастным голосом, каким учителя младших классов разговаривают со своими учениками:

— Домой. Ведь с тобой уже все в порядке.

— А у тебя есть деньги на такси?

Мария равнодушно пожала плечами:

— Есть.

Она не успела сделать и шага, как, привстав с кровати. Росс выхватил из ее рук злополучную сумочку:

— Интересно, откуда у тебя деньги? Фрэнси сказала, что у вас с ней нет ни цента.

На одеяло вывалилась расческа, дешевая губная помада, спички и две мятные сигареты. Денег не было.

Мария равнодушно стояла рядом, словно обыскивали не ее, а кого-то другого, потом спокойно бросила:

— Твой бумажник я положила под подушку. Проверь.

Совершенно сбитый с толку Росс достал бумажник, рывком раскрыл его — зелененькие лежали на прежнем месте. И вот тут Россу стало стыдно. Он с удовольствием провалился бы сквозь землю, если бы это было возможно.

— Я могу забрать свои вещи? Мне пора. Уже поздно.

Он перевел взгляд с бумажника на разбросанное по кровати убогое содержимое сумочки, вынул десятидолларовую бумажку и протянул Марии:

— Возьми.

Это — на такси.

— Спасибо. Мне ничего от тебя не нужно.

Девушка повернулась и исчезла за дверью. Собираясь кинуться вдогонку, Росс выпрыгнул из-под одеяла и только тут выяснил, что Мария заботливо сняла с него мокрые плавки и„ теперь он стоит посреди комнаты в чем мать родила. Времени на одевание не было и, завернувшись в покрывало, парень выбежал в холл:

— Мария! Мария, подожди!

Впопыхах он наступил на край своего странного одеяния и едва не скатился с лестницы. Мария уже успела спуститься вниз и вопросительно обернулась на голос. Минуту она недоуменно наблюдала за его поединком с покрывалом, потом звонко расхохоталась:

— Посмотри на себя, Росс! Посмотри! Ты похож на привидение.

Росс растерянно повернулся к зеркалу — из него дико таращило глаза бледное, всклокоченное существо в белом саване.

Росс улыбнулся, потом рассмеялся, потом, хохоча во все горло, крикнул:

— Подожди меня, Мария! Я отвезу тебя домой.

* * *

Мария попросила высадить ее за квартал до своего дома.

— Не стоит подъезжать ближе. Наверняка отчим сидит у окна.

Он молча остановил машину и, обойдя ее, открыл перед девушкой дверцу. Некоторое время они молча стояли на тротуаре, потом Мария протянула руку:

— До свиданья, Росс. Благодарю за прекрасную прогулку.

Это было сказано так просто и искренне, что у Росса словно камень свалился с души. Он нежно пожал ее руку.

— Я смогу тебя увидеть еще, Мария?

— Если хочешь.

— Очень хочу.

Росс поднял ногу, собираясь поставить ее на подножку, и тут же съежился — снова напомнила о себе резкая боль в паху.

Мария, конечно же, заметила это.

— Росс, я не хотела бить тебя так сильно.

— Мне не на кого обижаться — сам виноват.

Она заторопилась:

— Пора идти, а то старик взбесится.

— Скажи, какой у вас номер?

Мария недоуменно смотрела на него, явно не понимая, о чем идет речь.

— Я бы хотел тебе позвонить...

— А, ты о телефоне! Так у нас его нет.

Теперь недоумевал Росс:

— Вообще нет телефона? А как же мне связаться с тобой?

— Если хочешь, позвони в кондитерскую мистера Рэнниса напротив биллиардной. Обычно я бываю там в три часа.

— Можно позвонить завтра?

— Можно. Спокойной ночи. Росс.

— Спокойной ночи, Мария.

Росс смотрел, как она шла по темной улице к дому и любовался ее легкой, уверенной походкой. В гордой посадке высоко поднятой головы угадывалось врожденное достоинство. Да, это — хозяйка жизни.