Паркер и дилетант

Старк Ричард Уэстлейк

— Обязательно приду.

Магда продолжала тараторить о своем. То и дело просила их остаться и немного поболтать. Паркер улучил момент, когда она говорила с Бобом, и ушел в свою комнату. Он включил телевизор, опять без звука, и лег на кровать, чтобы посмотреть передачу. Но не это его занимало, главным сейчас для него — спокойно обдумать предложенное дело.

Иногда предпочтительнее бывает работать среди массы людей. Если Боб и Кафка действительно знают, как проникнуть на стадион, то почему бы не найти способ, как оттуда выбраться? Собственно говоря,

это уже детали.

На следующий день в девять часов вечера он явился на квартиру Кафки. К этому времени там уже собрались малыш Боб и Эрни Фоннио, которые с нетерпением его поджидали.

Эрни Фоннио — усатый тип с толстым несимметричным телом — сидел и смотрел маленькими маслянистыми глазками. В сущности, он больше походил на грека, чем на итальянца. Внешне он выглядел как типичный владелец ресторана. Несколько раз Эрни пытался основать свое дело, но его рестораны всегда прогорали, и ему приходилось снова возвращаться к своей основной профессии, чтобы оплатить накопившиеся долги.

Четверка подельщиков сидела за столиком в гостиной. Кафка с помощью чертежа стадиона и разных на нем обозначений объяснял Паркеру, что они задумали. Мэнко-стадион находился недалеко от города — на Восточной улице. Он принадлежал одному из привилегированных богатых колледжей. На субботу шестнадцатого ноября там была назначена большая игра против Плейфилда — крупнейшее зрелище сезона. Особую радость доставило известие о том, что встреча будет некалендарной.

— Чем же это хорошо? — не понял Паркер.

— Входная плата другая — значительно выше, — охотно объяснил Кафка. — Поскольку это некалендарная игра, сбор поступит в какую-то благотворительную организацию или фонд, а абонементы будут недействительны. Кроме того, не будет заказов билетов по почте и вообще предварительной продажи. Крупное дело! Как при игре на первенство мира. Кассы открываются в день встречи в шесть утра. Значит, болельщики будут стоять всю ночь и купят первые билеты.

— Понимаешь, как это хорошо, Паркер? — с восторгом подхватил малыш Боб. — Кроме студенческих абонементов, все билеты будут продаваться в кассах только в день игры. И к началу встречи все деньги целиком будут оставаться на стадионе.

— Как я понимаю, это большое дело, — произнес Паркер. — При условии, что мы туда проникнем.

— Проникнем!

Кафка протянул Паркеру чертеж и перевернул его так, чтобы тому было легче разобраться.

— Это стадион. Вот эти четырехугольники с крестиками — три кассы, где продаются билеты, а это три входа: Северный, Восточный и Южный. Почти каждый час деньги из касс переносятся в административное здание. Это Восточная часть стадиона. Там же находится контора и все управление. Бухгалтерия расположена на втором этаже. Вот туда и относятся деньги.

— Кто носит? — заинтересовался Паркер.

— Два вооруженных вахтера. Они несут деньги через проход между рядами сидений. Справиться с ними не так уж трудно. Но дело все в том, что имеют они при себе немного — всего несколько тысяч.

Паркер понимающе кивнул.

— А затем, —

продолжал Кафка, — деньги в бухгалтерии пересчитывают, упаковывают в пачки, складывают в денежные мешки и отправляют в банк. К последней четверти игры деньги уже готовы к перевозке, так что бронированная машина может уехать с деньгами до конца матча, избежав транспортных пробок. На стадионе она стоит очень недолго и выезжает только по звонку, сделанному из бухгалтерии. Городская полиция эскортирует ее до самого банка. С банком есть особая договоренность, поэтому, несмотря на субботу, там находится несколько служащих. Деньги быстро принимают, тут же пересчитывают и убирают в сейф.

— Как охраняется бухгалтерия? — спросил Паркер.

— Четырьмя вооруженными охранниками, плюс шесть служащих. Чтобы туда попасть, нужно пройти через запертую и охраняемую дверь, затем через коридор. Вот он и приводит в бухгалтерию. Туда нужно постучать, оттуда смотрят на входящего в дверной глазок и только тогда открывают дверь.

Паркер поинтересовался:

— Много ли будет денег? Наверное, будет масса мелких бумажек?

— Надо рассчитывать на два больших чемодана, — успокоил его Эрни.

— Да, изрядный груз.

— Ну уж из-за этого мы плакать не станем, — засмеялся Боб.

— Посмотрим. Слушай, Кафка, как же вы собираетесь проникнуть туда?

— Идея высшего класса, наш козырной туз! — с гордостью заявил он.

— Ну что ж, давай послушаем.

— Мы проберемся туда еще в пятницу...

Кафка помолчал, потом ухмыльнулся, ожидая скурпулезных возражений со стороны Паркера. Однако тот сидел как каменная глыба и молча смотрел на него. Тогда Кафка продолжил:

— В пятницу вечером мы войдем в бухгалтерию и проведем там всю ночь. На другой день с самого утра мы станем хватать всех служащих, как только они будут входить в дверь, поодиночке. С самого начала мы будем держать ситуацию в своих руках. По мере поступления денег служащие будут укладывать их в чемоданы.

— Как ты смотришь на это дело, Паркер? — поинтересовался Фоннио.

— Еще не знаю. Как вы войдете туда?

— Через вход, — охотно пояснил Кафка. — Ворота там решетчатые. Наверху острые наконечники. Они не доходят до верха ворот. Я могу поднять Боба, и он там легко пролезет.

— Как угорь... — лукаво добавил Боб, жестом показав, как он будет это делать.

— Кроме главного входа, есть еще несколько входных дверей, — продолжал Кафка. — Они, разумеется, заперты, но изнутри их нетрудно открыть.

— Что будете делать, если вас с Бобом кто-нибудь заметит? Кафка самодовольно ухмыльнулся:

— Тогда мы превратимся в самых ранних пташек, решивших первыми занять очередь в кассу Северного входа. Мы все проработали, Паркер, можешь мне поверить. У Южного входа фоторепортеры будут снимать болельщиков. Восточный вход находится прямо у шоссе. Сопоставив все это, мы выбрали Северный вход. Совсем рядом с этим входом расположен парк. И если там кто-нибудь прогуливается, то какие могут быть подозрения? Это обычное дело.