Парламентеры (сборник)
Шрифт:
– То есть как это? – у Арибальда на миг потемнело в глазах. – В каком смысле сообщения?
– В прямом, – буркнул Ваминор. – В стенах клиник зрел натуральный бунт, и твои мнемографы стали для заговорщиков замечательным телефоном, телеграфом и видеосвязью. То, что ты считал видениями, Ари, на самом деле являлось посланиями от одного пациента остальным. Обычно даже незакодированными. Все это настолько лежит на поверхности, что я докопался до истинного положения вещей за какие-то три часа. Поэтому мне очень трудно поверить, что ты, Ари, об этом свойстве мнеморегистрирующей аппаратуры не знал. Ты, мэтр! И
– Ва, – жалобно пробормотал Арибальд. – Я действительно ни о чем подобном не подозревал!
Затем мэтр все же засомневался, как и подобает истинному ученому:
– Погоди, Ва! А откуда у тебя эта информация? С чего ты взял, будто мои мнемографы для людей являются видеотелефонами?
– Хлайд сообщил, – неохотно признался Ваминор. – Вообще, мне не следовало бы говорить это тебе, но… Хлайд стукнул, а затем еще несколько пациентов подтвердило. Мои ребята их допросили. С пристрастием. Поверь, этим пациентам крайне невыгодно было лгать. Так что я уверен: они сказали правду.
Коммандер помолчал немного, потом похлопал Арибальда по плечу:
– Такие дела, Ари. Я-то тебе верю, но если я не приму некоторых мер, хотя бы внешне, венценосные меня не поймут. Так что… впредь ставь меня в известность о том, куда собираешься направиться. Это касается и твоей помощницы тоже.
Арибальд угрюмо кивнул. Еще раз ободряюще похлопав его по плечу, Ваминор пошел назад, к зданию клиники. Ничего не оставалось делать, как последовать за ним.
С минуту Арибальд шагал молча, обдумывая услышанное. Затем появился первый серьезный вопрос.
– Ва, погоди!
Коммандер замер и обернулся; Арибальд тотчас догнал его.
– Ва, но ведь если дело обстоит так, как ты сказал, всю необходимую информацию о бунте, который якобы готовился, ты можешь выбить из Хлайда и остальных пациентов. Средство общения пациентов становится их бичом, ибо их переговоры слышат все, кого пишут на мнемографы.
– Так, да не так, – возразил коммандер. – В том-то и дело, что трафик сообщений по этой виртуальной мнемосети обладает избирательностью. Отсылающий сообщение сам решает, кому его адресовать. Кто услышит это сообщение, а кто не услышит. Более того, даже если в конкретный момент времени к мнемографу подключен лишь один из заговорщиков, он может оставить послание остальным и оно будет терпеливо ждать, а когда твои коллеги примутся регистрировать и их «бред», подключив тем самым к сети, оно дойдет до получателей. Единственный, кто в состоянии перехватить депешу с грифом «для своих» – это ты и твои коллеги у мнемографа. Но беда в том, что для вас их депеши – всего лишь наркотический бред пациентов, иллюзии одурманенных людишек.
– Погоди, погоди, – усомнился Арибальд. – Ты вообще представляешь себе базовые принципы мнемографии? Хотя бы в общих чертах?
– В общих – представляю. Но я также осознаю и тот простой факт, что для использования в клиниках спасения наши привычные мнемографы пришлось адаптировать под запись биотоков человеческого мозга. Я не биолог, но способен понять, что наш мозг функционирует несколько иначе, чем мозг млекопитающих.
– Ну и что? – искренне удивился Арибальд. – Базовые принципы записи все равно сходны. Адаптация там была минимальная, насколько я знаю.
– А кто ею занимался, знаешь?
– Да какая разница!
Ваминор
– Какая, говоришь, разница?
Он задумчиво поковырял носком сапога гравий на дорожке.
– Я тебе и так наговорил больше, чем следовало. Но скажу еще.
Коммандер Ваминор поднял на мэтра Арибальда льдисто-голубой взгляд потомственного стража.
– Твои мнемографы адаптировал Тьовиндейл, причем он пользовался готовыми наработками людей. Поднял темы двух исследовательских центров. Института биофизики мозга в Сан-Спрингсе и лаборатории радиофизики в Дубне.
Ваминор мог не продолжать. Рядовой Айвен, он же Иван Черышев, в последнее время строивший из себя портного-наркомана, до возвращения на Землю эльфов работал именно в Дубне. В этой самой лаборатории радиофизики.
Что же до Тьовиндейла, то у этого любимчика венценосных особ с давних пор сложилась репутация выскочки и великого охотника загрести жар чужими руками.
– Чем дальше, тем веселее, – пробормотал Арибальд. – Ты удивил меня, дружище, несказанно удивил. Мне понадобится минимум час, дабы переварить все это.
– Переваривай, – пожал плечами коммандер. – Времени у тебя полно, потому что перед нашей прогулкой я разослал директиву о запрете на использование мнемографов во всех без исключения клиниках. Хватит, отключаем им связь.
Говоря начистоту, часа Арибальду не хватило. Ситуация сложилась удивительно нелогичная и абсурдная. Не лезла информация ни в какой портал и все попытки отыскать в произошедшем рациональное зерно, увы, оказались безуспешными. Арибальд прикидывал и так и эдак, и никак не мог понять – зачем Айвен со товарищи устроили этот глупый массовый побег и чего намеревались добиться? Эльфы, наоборот, изо всех сил пытались помочь последним думающим людям, вытащить из наркозависимости, а потом уж сформировать из них элиту, с которой начнется возрождение оступившейся расы.
«Наркозависимость, – подумал Арибальд, вспомнив о нетронутых ампулах в тумбочке Айвена. – А была ли она вообще, а? Затребую-ка я медкарту. Мнемография мнемографией, а диагностические медаппараты не обманешь. Биохимия хоть и прихотливая наука, но все же наука, причем достаточно точная. Пока еще точная…»
Арибальд вызвал дежурную медсестру, велел принести медкарты Айвена, Хлайда (в прошлой жизни – Вадима Холодова) и еще двух пациентов, дремучих и безнадежных наркоманов, – текущие анализы беглеца имело смысл сравнить еще с чьими-нибудь показаниями. Если Ваминор прав и в клиниках зрел заговор, расхождения неизбежно найдутся.
Перепуганная утренними событиями медсестра принесла тонкую стопочку распечаток; Арибальд попросил ее найти Фейну и прислать ее, а сам с головой погрузился в изучение медкарт. Он так увлекся, что начисто забыл о помощнице и ничуть не насторожился, когда она не пришла ни через час, ни через два.
Через два с половиной снова явилась медсестра, с выражением не то вины, не то совсем уж запредельного испуга на лице.
– Мэтр Арибальд, – обратилась она с порога, нервно теребя поясок белоснежного халата. – Я искала госпожу Фейнамиэль повсюду, но ее нигде нет, а трубка ее не отвечает. Простите, я не могу ее найти, вероятно, она покинула клинику, но куда направилась – не знаю.