Парни из Билокси
Шрифт:
Его честь не мог сдержать улыбку. Он устал от бесконечных процессов и нуждался в передышке.
— Отличная новость, — сказал он. — И что вы предлагаете?
— Ну, в рассматриваемом нами случае страхователь требует возмещения убытков в размере тринадцати тысяч долларов. Мы выпишем чек на эту сумму.
— Этого мало, — возмутился Джесси. — Вы сидели на этих деньгах почти год и не можете не понести ответа. Любое урегулирование должно включать проценты и расходы на проживание.
— Я не уверен, что ЭРА на это пойдет.
— Тогда давайте начнем слушание. Я готов, судья.
Судья воздел руки вверх, призывая к тишине, и, взглянув на Уэбба, произнес:
— Если вы хотите уладить
— Судья, поверьте, мне об этом известно, но мне нужно поговорить с клиентом. Дайте мне пять минут.
— И еще кое-что, — добавил Джесси. — Я взялся вести эти дела за гонорар в двадцать процентов, но считаю непорядочным брать его из денег, в которых так отчаянно нуждаются мои клиенты. Подача исков вызвана недобросовестностью вашей компании. Таким образом, ваша компания заплатит мне по пятьсот долларов за юридические услуги по каждому делу.
Уэбб возмутился и саркастически напомнил:
— Это не предусмотрено полисом.
— Как и штрафные санкции, — парировал Джесси.
Уэбб поперхнулся, но промолчал.
— И с каких это пор ваш клиент выполняет условия полиса? — не унимался Джесси.
— Не надо пафоса, Джесси. Присяжных здесь нет.
— Здесь нет, а там есть, и я готов добавить это к общим требованиям и устроить нам еще один суд. Если все пойдет хорошо, я попрошу сто тысяч в качестве штрафных санкций.
— Не надо кипятиться. Дайте мне пять минут, хорошо?
Уэбб вышел из кабинета, и судья с Джесси с облегчением вздохнули.
— Неужели это закончится? — спросил Олифант, будто обращаясь к себе вслух.
— Не исключено. Это может оказаться началом конца. На прошлой неделе я встречался в Джексоне с юристами прибрежных штатов, пытаясь урегулировать дела. Впервые они согласились сесть за стол переговоров. Но большие боссы до сих пор не моргнули и глазом. Если ЭРА и прибрежные штаты сдадутся, остальные быстро последуют их примеру.
— Сколько у вас сейчас дел?
— Полторы тысячи против восьми компаний. Но я подал только две сотни исков, где дома явно повреждены именно ветром. Остальные, как вы знаете, сложнее. Их будет труднее выиграть из-за повреждения водой.
— Пожалуйста, Джесси, не подавай больше исков. С меня довольно этих разбирательств. И есть еще нечто, беспокоящее меня. Я перестал быть беспристрастным, а для судьи это плохо.
— Понимаю, судья, но никто не может вас в этом упрекнуть. Чертовы страховые компании прогнили насквозь, и если бы вы не удовлетворили мой иск о штрафных санкциях, то воз был бы и ныне там. Вы сделали урегулирование возможным, судья.
— Нет, эта заслуга целиком ваша. Ни один другой юрист на Побережье не осмелился бы на такой шаг. Да, многих наняли добиться справедливости, но все они ждут, когда вы заставите компании сдаться.
Джесси улыбнулся, соглашаясь. Когда через несколько минут вернулся Уэбб, на его лице играла широкая улыбка, а глаза сияли. Он протянул руку и сказал:
— Договорились.
Джесси, обменявшись с ним рукопожатием, повторил:
— Договорились. Теперь мы не покинем этот кабинет, пока у нас не будет письменного соглашения, засвидетельствованного судьей, которое распространится на все мои дела и клиентов.
Судья Олифант надел мантию, прошел в зал суда и отпустил приглашенных кандидатов в присяжные. Джесси сообщил своему клиенту, что дело улажено, а чек уже выписывается.
Однако прошли недели, прежде чем кто-либо действительно увидел чек. ЭРА, написав методичку по отказам в выплате, просто перешла к следующему этапу проволочек.
Через две недели после уступки ЭРА другие компании прибрежных штатов согласились удовлетворить исковые требования, но и они всячески затягивали процесс. К концу июля почти все страховщики согласились на решение споров в досудебном порядке. Подрядчики внезапно оказались нарасхват, и разрушенные кварталы стали шумными от бесконечного стука молотков и визга электропил.
Адвокатское бюро «Руди и Петтигрю» получило первую партию чеков за восемьдесят одного клиента, подавшего в суд на ЭРА. На счете в банке оказалось чуть более сорока тысяч долларов комиссионных, что позволило решить немало финансовых проблем. Джесси выписал солидные премии своим партнерам, секретарю и помощнику юриста, работавшему неполный рабочий день. Немного денег он отнес Агнес и детям. Затем отправил чек Киту в университет, а пять тысяч долларов положил на свой предвыборный счет, который он никогда не закрывал.
Судебные тяжбы были далеки от завершения. Его клиенты, которые жили ближе к пляжу, понесли ущерб, явно вызванный волной. Позиция Джесси заключалась в том, что ветер со скоростью не менее 175 миль в час [16] срывал крыши и разрушал веранды за несколько часов до штормового нагона. Однако для доказательства этого утверждения требовалось привлечение специалистов и финансирование.
Через год после дня чудовищного стихийного бедствия стояло чудесное утро, и возле развалин церкви Искупителя — старейшего епископального храма на Побережье — собралась толпа. В течение получаса, пока подходили люди, играл муниципальный оркестр. Пресвитерианский пастор вознес торжественную молитву, его сменил священник, выступивший с небольшой проповедью. Мэр Билокси говорил о несгибаемой воле и бойцовском духе жителей Побережья. Показав направо, он рассказал о восстановлении гавани Билокси. Слева от него за автострадой номер 90 строился новый торговый центр. Большая часть завалов была расчищена, и с каждым днем шум восстановления делался все громче. Израненное и измученное как никогда прежде Побережье начало подниматься с колен.
16
Около 282 км в час.
Был открыт красивый памятник погибшим.
Когда ураган сровнял с землей ночные клубы, оставив на их месте лишь бетонные плиты, в определенных кругах стали поговаривать, что, возможно, Бог тем самым выразил свою волю и свершил свой суд над нечестивыми. После натиска стихии об этом любили рассуждать отдельные проповедники. Печально известного порока Билокси больше не было. Хвала Господу.
Однако грешники не отказывались от своих дурных привычек и по-прежнему хотели выпить. Когда через три месяца после урагана «Красный бархат» и «О’Мэлли» открылись вновь, их мгновенно заполнили посетители, а перед входом стояли длинные очереди. Поданный пример вдохновил многих падких до легкой наживы корыстолюбцев. Некогда дорогая земля, обращенная к пляжу, теперь пустовала, и многие домовладельцы не собирались возвращаться. Зачем возводить дорогой дом и рисковать, что его снесет очередная «Камилла»? Цены на землю резко упали, что лишь подстегнуло интерес строителей.