Парни из легенды
Шрифт:
Я показал комбригу на большой деревянный сарай, одиноко стоявший километрах в двух от берега:
– Надо разобрать и сколотить несколько плотов…
К вечеру на левый берег реки мы уже переправили разведроту и батальон автоматчиков. А правее нас бригада полковника Архипова вышла в район паромной переправы, захватила самоходную баржу и несколько моторных катеров. И сразу организовала переправу танков.
Противника на левом берегу не оказалось. Он отходил по дорогам на Сандомир и Шуцин. Все части корпуса, не встречая сопротивления, продвигались в общем направлении на Краков. Мы уже подсчитали, сколько километров
На рубеже Иваниска - Пацанув получили приказ остановиться и перейти к обороне. У всех возник вопрос: почему прекратили наступление? Несколько позднее командарм Рыбалко на этот вопрос ответил так:
– У нас мало сил. В боях за Львов и Перемышль армия понесла чувствительные потери. Стрелковые части отстали. Аэродромы тоже. Да и наши тылы не подошли. Рваться вперед нам нельзя. Надо хорошо подготовиться к обороне, чтобы удержать плацдарм.
Командующий был прав. Уже через два дин гитлеровцы подтянули войска и начали контратаки. Их авиация была полной хозяйкой неба и днем, в светлое время, не давала нам ни малейшей возможности для маневра. А нам надо было маневрировать, чтобы малыми силами удерживать довольно большой плацдарм.
Авиационная разведка давала гитлеровцам полные данные о наших силах и оборонительных позициях. И, почувствовав свое численное превосходство, фашисты сразу повели себя нахально и дерзко. Мы отвечали военной хитростью, смекалкой и, конечно, мужеством.
…По песчаной проселочной дороге мчатся три фашистских мотоцикла с колясками. На мотоциклах - пулеметы. За ними два танка, за танками три бортовые машины с пехотой. Эта дорога на участке обороны роты лейтенанта Ходжаева. А рота с одним орудием и двумя минометами занимает оборону по опушке леса, почти на километр. Дорогу перекрывает один взвод автоматчиков и орудие.
У фашистов расчет такой: мотоциклы и танки с ходу ведут огонь по нашей обороне. Если даже один танк и грузовик будут подбиты, второй, с пехотой, тараном прорывается через заслон и выходит в наш тыл.
Лейтенант Ходжаев улыбается. Улыбается потому, что возможный план противника он продумал заранее и построил оборону совсем по другой схеме. То, что гитлеровцы считали огневой позицией орудия, было ложной позицией. И стояло там не орудие, а макет - бревно. Орудие же было выдвинуто вперед и в сторону от дороги. Впереди ложной позиции взвода были замаскированы подвижные мины и два ручных пулемета.
И прошел этот бой не по плану наступающих, а по плану лейтенанта Ходжаева.
Мотоциклисты и танки с ходу открыли огонь по ложным позициям. В ответ им из леса затрещали только автоматные очереди. Еще больше обнаглев, фашисты стали углубляться в лес. В это время под головным танком взорвалась подтянутая на тросе мина, а артиллерийский снаряд разнес кузов передней машины. Следующим выстрелом артиллеристы разбили замыкающую машину. Оказавшийся между двух огней второй танк не сумел сманеврировать и тоже был подорван подвижной миной.
Бой длился около четырех минут, Из колонны наступавших фашистских вояк спаслось бегством десятка полтора солдат и каким-то чудом вырвавшийся из зоны огня мотоцикл.
В эти же дни на участке соседней части взвод «тридцатьчетверок» остановил 12 гитлеровских танков, навязал им бой и вышел победителем.
На плацдарме нам было нелегко. Мы не могли даже по-настоящему зарыться в землю. Верхний слой -
Вот и все, что мы знали. И ждали, готовились к этой встрече.
Снова и снова развертываем карты, изучаем и оцениваем рельеф местности; ползая по переднему краю обороны, стараемся понять, в каком именно месте враг будет наносить удар. И, конечно, всех нас интересовал, можно сказать, мучил вопрос: что за сюрприз подготовили нам фашисты в Оглендуве? Комбриг да и я, наверное, чаще чем следовало напоминали командирам подразделений:
– Главное - тщательная разведка, бдительность, готовность к бою.
Вечером 12 августа на участок, где ожидался удар противника, подошли каши корпусные артиллерийские части. В район переднего края обороны были выдвинуты танки засады. Танк младшего лейтенанта Оськина ближе других оказался к лощине и несколько сбоку от выхода из нее, на скошенном ржаном поле. Приказав экипажу сколько можно окопать танк и замаскировать под копну ржи, Оськин пошел на рекогносцировку. Впереди в справа простиралось равное поле с копнами ржи. Кое-где хлеб еще не был скошен. Почва все такая же песчаная, сыпучая. А вот и та самая лощинка, что обозначена на карте. Из нее и следует ждать появления врага.
Хорошая позиция, решил Оськин. На выходе из лощины «тигры» и подставят под выстрел свои борта! Ночью почти без перерыва со стороны Оглендува доносилось рычание «тигров». А на рассвете над полями поднялся густой молочно-белый туман. Медленно наплывая со стороны реки, он окутывал, скрывал все: и лощины, и дороги, и леса… Казалось, что фашисты только этого и ждали. Со стороны их позиций стал нарастать могучий рев танковых моторов. Но никакой стрельбы! Никакой артиллерийской подготовки!
По звуку моторов можно было определить, что танки идут по лощине, отклоняясь от леса. Идут прямо на позиции бригады. Люди замерли на своих местах. Их нервы напряглись до предела. Они ждали со стороны врага артиллерийского огня, хотели видеть наступающего врага, а тут «тишина» (если можно назвать тишиной все нарастающий, приближающийся рев танков).
Но вот сквозь туман прорвался луч солнца, и сразу же Оськин увидел выползающие из лощины громады танков. Увидел их и командир танка сержант Мирхайдаров.
До машин врага было не более четырехсот метров, а сигнала на открытие огня все нет. Мирхайдаров отрывается от прицела и вопросительно смотрит на своего командира. А тот смотрит в перископ. Он ждет сигнала с наблюдательного пункта командира бригады. И вот взвилась красная ракета! Пора! И надо бить только по борту, только наверняка! Но, черт возьми, что же это за танки? Оськин не раз встречался с «T-III», бил «тигров» и «пантер». Сейчас же на него двигались какие-то еще не виданные чудовища. Огромный корпус, массивная приплюснутая башня, широченные гусеницы, длинный ствол крупнокалиберного орудия…