Пароход
Шрифт:
– Бумажник, часы и кольцо! Живо!
– И раздевайся! – приказал второй грабитель в канотье.
Алябьев приблизился, поставил на брусчатку чемодан, раздвинул на груди куртку, где во внутренних карманах в силу различных обстоятельств он носил своё оружие, и с грубоватой настойчивостью окрикнул налётчиков:
– Эй! Господа! Позвольте мне помешать вам!
Они обернулись, с нехорошим удивлением посмотрели на него, переглянулись, и будто по команде выхватили из-под пиджаков длинные ножи. Но секундой раньше в правой руке Алябьева уже отказался компактный «маузер»: чирикнул
– Не надо, – предупредил Сергей Сергеевич. – Обоих положу.
Грабитель в канотье растерялся и замер, но второй оскалил крупные квадратные зубы:
– Ты хочешь испугать меня этой игрушкой?
Он явно недооценивал этот небольшой самозарядный пистолет, бывший несколько больше карманного, и сделал шаг вперёд, но тут же сухой сломанной палкой треснул выстрел, заглохнув под тяжёлым сводом подворотни. Кепи слетел с головы смельчака, и он застыл: незнакомец, решивший помешать его промыслу, определённо не шутил. А в левой руке Алябьева уже сидел воронёный «наган» – та ещё штука, и недооценивать его в 20-годы XX века было так же легкомысленно, как недооценивать 2000-е годы XXI века пистолет «глок». Издав тихий кроткий «чик», взведённый курок повернул барабан револьвера.
– Следующая пуля будет в лоб, – пообещал Сергей Сергеевич. – Или вы сомневаетесь?
– Трудно сомневаться, когда под носом два шпалера, – ответил смельчак и спросил: – Ты из какой банды, приятель?
– Бросайте «перья» и убирайтесь! – велел Алябьев.
– Давай поделимся! – предложил смельчак, указав ножом на буржуа, притаившегося у стены. – Можешь забрать его одежду.
– И ботинки! – осмелел второй грабитель.
– Пожалуй, это мысль, – согласился Алябьев и приказал: – Раздевайтесь, люмпены!
– Ты… чего? – у смельчака округлились глаза.
На уровень его переносицы поднялся ствол «нагана».
– Я считаю до двух! – ответил Алябьев. – Один!
– Э-э-э! – воскликнул тот, бросив нож. – Я всё понял, мсье! – и начал снимать пиджак.
Его напарник разоружился и стал раздеваться ещё до отсчёта «один».
Алябьев обратился к кругленькому дяде:
– Мсье, вы не ранены? Нет? Что же тогда вы расселись там, как наседка на яйцах?
Подхватив помятый котелок, буржуа с шустростью таракана добежал на четвереньках до своего спасителя, поднялся и спрятался за его спину. Оставшись в нижнем белье, грабители остановились.
– Догола раздевайтесь! – приказал Алябьев. – Или будет два! Что для вас важнее? Живые голые задницы или мёртвые головы с дырками?
Какой же разумный человек, окажись он в такой ситуации, добровольно согласится на мёртвую голову с дырой? Конечно, живое заднее место важнее, пусть даже оно будет голое.
После того, как мужчины полностью обнажились, Алябьев скомандовал:
– А теперь пять шагов назад! Ну как? Нравится? Не слышу, господа?!
– Нет! – с хмурой злостью ответил смельчак.
– Н-н-нет! – икнул второй грабитель, видимо, от испуга забывший снять с головы канотье, что придавало ему весьма комичный вид, именуемый как «без порток, но в шляпе».
Глядя в лицо смельчаку, Алябьев сказал:
– Ответ вашего друга меня не
– Я понял вас, мсье! – кивнул смельчак. – Но, чем чёрт не шутит? Честное слово, я хотел бы иметь такого напарника, как вы, и думаю, что даже если бы у вас не было при себе пистолета и револьвера, вы бы всё равно нас не испугались. Вам просто не захотелось с нами возиться.
– Вы правильно думаете, – отозвался Алябьев.
– Меня зовут Тибо-Колотушка, – сказал грабитель. – Если, мсье, в следующий подобный раз я буду не я, если у вас при себе не окажется «ствола», «пера» или кастета, и ваши кулаки вдруг не помогут вам, то скажите иным, что Тибо-Колотушка возьмёт ваши обязательства на себя. И я всегда буду к вашим услугам, мсье!
– Приму к сведению, Тибо. Но если в следующий подобный раз, вы – будете вы, я исполню своё обещание: пристрелю!
– Договорились, мсье! – и Колотушка открыто улыбнулся.
Алябьев хмыкнул: всё-таки этот крепкий парень заслуживал достойного уважения.
Спрятав под куртку всё оружие, Сергей Сергеевич покинул подворотню и пошёл, куда глаза глядят. К происшедшему он отнёсся совершенно равнодушно. Да, грабили мужика, да, он заступился. Что же в этом такого? Не идти ли теперь грудь-колесом, хвост-веером?
– Простите, мсье! – кругленький буржуа прицепился сбоку словно собачонка. – Даже не знаю, как мне вас благодарить! Ведь они же могли меня убить! Возьмите все мои деньги! Вот, здесь пятьсот франков! Что же вы не берёте? Прошу вас!
– Оставьте, мсье. Я просто не люблю, когда одни отбирают у других.
– Но… вы же спасли мне жизнь! А у меня дочь. Как бы она стала жить без меня? В конце концов, вы сделали доброе дело, а я считаю, что за добрые дела надо платить так же, как за хорошую работу.
– Если вы беспокоитесь о своей дочери, то я бы не советовал вам впредь гулять в такой час по подворотням без оружия.
– Э-э-э… Видите ли, мсье, моя жена два года назад умерла, а тут у меня есть женщина. Я навещаю её… – говорил он. – Обычно я ухожу раньше и если задерживаюсь, как сегодня, то… В общем, мне очень хотелось курить, а мадам совсем не переносит табачного дыма. Я вышел на улицу. Прохаживаюсь, а тут эти двое! Они выскочили, непонятно откуда?! Я сразу же понял их дурные намерения! И?! И они отрезали меня от дома, где я мог укрыться! А?! А свою трость я с собой не взял! У меня в ней спрятана рапира! Была бы моя трость!.. Скажу, не хвастаясь, я неплохо фехтую, но драться кулаками вот никак не получается! – Он суетливо забегал то слева, то справа, оглядывался, и явно опасался, что Алябьев прогонит его. – Я стал звать на помощь, однако господа, бывшие неподалёку, спешно ретировались. Тогда я побежал, и всё же меня догнали, затолкали в эту подворотню!..