Пароль: я – Грех
Шрифт:
– Лёх, вот ты скажи мне, что такого смешного ты высматриваешь в этом мультфильме? Поделись, я не тупой, пойму, если это действительно смешно, вместе поржём.
Друг убавил громкость телевизора.
– Нет, Грех, тебе бесполезно объяснять. Ты не засмеёшься. Ты ел цыганский сладкий пирог «сывьяко»?
Я недоумённо пожал плечами.
– Нет, не довелось.
Цыган щёлкнул пальцами.
– Вот, Грех, я тебе и толкую, что сывьяко – сладкий пирог. Ты почувствуй, у тебя во рту сладко есть? Чё, нет? И не будет, пока не съешь его. Тут тот же расклад. Я скажу, чё смеюсь, а тебя на ха-ха не пробьёт.
Цыган оживил пультом звук телевизора, а я в растерянности продолжал стоять рядом. «Ах он, цыган окаянный! Тихушник косноязычный, ведь
Моя месть другу созреть не успела, в домофон позвонили. Я поспешил впустить гостя. На площадку моего этажа поднялся молодой человек в зелёной куртке и бейсболке того же цвета. В левой руке визитёр держал пластиковый планшет с бумагами, а в правой свёрток, похожий на бандероль.
– Курьерская служба. Я могу видеть Золотарёва Григория Юрьевича?
Я переминался с ноги на ногу.
– Я и есть он самый! А что надо-то?
Курьер бесстрастно заученно перечислил:
– Документ, удостоверяющий личность. Подпись о получении посылки.
Сделав смелое предположение, что находится в свёртке, я быстро выполнил все требования зелёного человечка. Получив небольшую тяжёленькую посылку, вернулся в квартиру.
– Лёх, выключай своего параллелепипеда в шортах. Нам вроде как денежки прислали.
Цыган подскочил, словно его ткнули шилом.
– Да ну, Грех?! Не может быть?!
Увидев в моих руках посылку, мой компаньон, словно заворожённый, обошёл вокруг меня несколько раз.
– Чё мучишь, давай открывай, на бабло хочется позырить!
Я отобрал у любопытного телевизионный пульт и всё же выключил ненавистный мультфильм. Покончив с Губкой Бобом, поставил посылку на стол и, не церемонясь, сорвал с неё фирменную бумажную обёртку курьерской службы. Это была картонная коробка, обкрученная скотчем. Примостившись рядом, цыган, блестя глазами, нетерпеливо постукивал пальцами по столу. Я взял нож и уже был готов разрезать скотч, как мой мозг выдал неприятную мысль. Следуя приказу головы, руки непроизвольно отдернулись от стола.
Цыган удивлённо наморщил лоб.
– Ты чё дергаешься, как нервыстенщик. Давай вспарывай уж!
Я сел на стул.
– А если там не деньги, а бомба?!
Цыган скривил лицо.
– Прям уж, вот этот подонок -фраерок взял и бабахнул нас из-за каких-то ста штук… евро…
Окончание высказывания Лёха произнёс с расстановкой, тихо и неуверенно. Но тут же воспрял духом.
– Нет, Грех, это бабло, я чую его запах! Давай я сам открою, и ты увидишь – там не бомба!
Я был бы рад поверить обонянию другу, но осторожность взяла верх.
– Не торопись, Лёх, давай я сначала пробегусь по следу посылочки и курьера.
Путешествие полученной мной коробки было недолгим. Недавний молодец в зелёном упаковывал посылку в головном офисе Волкова. Это был кабинет, соседний с приёмной. Я внимательно разглядел солидного немолодого мужчину, который и поручил произвести доставку свёртка. Это и был наш доброжелатель. В коробке были действительно деньги и записка к ним. Но я не собирался останавливаться на достигнутом и с ходу проник в след прошлого жаждущего остаться неизвестным. Благодетелем оказался младший брат Владимира Александровича – Волков Алексей Александрович. Его решение отправить деньги курьером было специальной задумкой. Во-первых, тем самым я оставался, по его мнению, в неведении об отправителе, а во-вторых, он показывал, что знает, где я живу. В принципе неплохой ход. Не мог же он предположить, что я разыщу его через неразговорчивого посредника и неговорящую коробку с деньгами. Мне представилась возможность узнать о планах младшего Волкова и его интриге с немецким бизнесменом. Он и впрямь имел на меня виды. Хотел удостовериться, что Гун не обманет его, как собирался поступить с его братом. Моё будущее задание было аналогично заданию Волкова-старшего. Как предполагал наш доброжелатель, я должен был присутствовать на его переговорах с немцем, которые должны были пройти после встречи Гуна и Волкова-старшего. Узнал, что именно Алексей
Операция Гуна была проста и сложна одновременно. Предполагалось, что инвестиционные платежи при подписании договора должны быть разбиты на два основных этапа. Сначала перечисляется отдельными платежами по пять – десять миллионов, общей суммой в четыреста миллионов долларов. Через три месяца, на втором этапе, Фридрих получает вторую половину от оговорённой основной суммы. И уже через полгода искусственно создаётся кризисная ситуация, для решения которой предполагается запросить у Волкова – старшего ещё четыреста миллионов долларов. Если бы Владимир Александрович начал платить, то жил бы, пока из него вытягивают деньги и ни днем больше. Ко всему прочему для подстраховки Фидрих завербовал человека из Волковской компании, который отслеживал действия обоих братьев. Волкова-младшего мучили сомнения по поводу обещанной уступки немца в восемьдесят миллионов долларов. Он даже не предполагал, что подписанный договор – это его смерть. Тем не менее, брат-предатель планировал подстраховаться с моей помощью. А затем моё пребывание в этом бренном мире предполагалось прекратить…
Я непроизвольно сжал кулаки. Взгляд сфокусировался на коробке.
– Лёх, это бомба, но другого плана!
Цыган отдёрнул руки от стола и присел рядом.
– Ты отвечаешь, Грех?!
Я срезал скотч. Открыв крышку, вытряхнул содержимое на стол.
Это было десять упакованных банком денежных пачек. Банкноты были достоинством по сто евро. Мой друг схватил обеими руками деньги.
– Вот это бабло… бабловее не бывает! Грех, мы богачи!
Цыган аккуратно вернул пачки на стол.
– Давай поделим – и в кабак… Оторвёмся по полной!
Я закрыл пятернёй деньги и грозно посмотрел на друга.
– Никаких «оторвёмся по полной»! Нам крупно не повезло, Алексей! Этот, как ты говоришь, фраерок, хочет, чтобы я ему помог в одном дельце, а потом нас с тобой в расход…
Цыган изменился на глазах. Его эйфория иссякла, он задумался. И через несколько секунд его глаза вновь горели. Он щёлкнул пальцами.
– Так это ж нам прёт, Грех! Он хочет, а мы уже знаем – чё хочет. Мы опять снимем с него бабло, когда поможем, а там сами и грохнем. Я даже плачмассовых цветов куплю за его бабло, ему на могилку.
Вот что у цыгана не отнять – его сложно загнать в тупик, у него всегда найдётся решение, особенно, если это касается денег.
– Ладно, Лёх, что-нибудь придумаем, но убивать этого гада не будем. Хлопотно это, да и грех большой.
Согласно кивнув, цыган немедля разложил пачки денег в две одинаковые стопки. Одну из них пододвинул мне, а из другой взял пачку и, распечатав, стал считать купюры. Я недоумённо смотрел на друга.
– Что ты делаешь? Зачем их пересчитывать?
Не отрывая взгляд от мелькающих в пальцах купюр, цыган хмыкнул.