Парри Хоттер и изнанка магии

Эллис К. С.

В пруду удила рыбу парочка гипсовых гномиков. Они проводили Парри взглядом, но Парри их не заметил. Гномики быстро утратили к нему интерес: у них клевало!

Приближаясь к дверям, Парри услышал бренчание, похожее на далекий перезвон поддужных колокольцев. Вскоре он сообразил, что звон издают цветы, висящие в корзинках у крыльца, хотя ветра в саду не было и непонятно было, отчего шевелятся эти растения.

Да, кстати, а что же он скажет хозяевам дома? «Помогите! На меня напали! Меня похитили! Мне надо вернуться в Лондон!»? Но, разглядев дом, он несколько успокоился. Кирпичное здание под шиферной крышей выглядело таким обыденным, таким надежным! «По крайней мере, это не пряничный домик!» – с облегчением подумал Парри. Больше всего это строение походило на

старый дом приходского священника. Парри постучал в дверь.

На миг его внимание привлек плеск. Он обернулся к пруду. Гномики поймали карпа и теперь, ужасно довольные собой, вытягивали его на берег. Но тут дверь распахнулась. Парри оглянулся и заморгал, ослепленный ярким светом.

– Ах вот ты где! Заблудился, да? А мы-то из-за тебя так переволновались! Небось свернул не в ту сторону? Ты только погляди, в каком ты виде! Пошли-ка скорей в дом, надо же тебя хоть немного отмыть и отчистить! Ты ведь не хочешь прозевать сортировку, верно?

Гордон втащил ошеломленного парня в дом и захлопнул дверь. Дорога до школьного здания казалась бесконечной. Старые шлепанцы Гордона, в которых он обычно работал в саду, были Парри велики. А Гордон еще минут десять провозился у своего прудика, пытаясь починить забор из проволочной сетки, который порезали гномики.

– И ведь ладно бы они еще ели эту рыбу, паразиты! – жаловался Гордон. – А то ведь ловят ее просто так, для забавы. Им нравится, что она такая блестящая. Эти гномики – чистые сороки!

Парри, который успел научиться здоровому уважению к местной флоре и фауне, старался по пути держаться вплотную к Гордону. Тем более что Гордон то и дело предупреждал:

– Поберегись «кусиножки»!

Или:

– Смотри, не наступи на игольчатку! Я потом вовек шлепанцы от крови не отмою.

Так что Парри старался идти по самой серединке дороги, след в след за Гордоном.

Путь к школе преграждала высокая стена с коваными воротами. На привратных столбах восседали зловещие статуи упырей, словно бы нарочно предназначенные для того, чтобы отпугивать незваных гостей. Проржавевшая полукруглая вывеска над воротами гласила: «Свиномордская исправительная школа магии и колдовства».

– Знаешь, – поделился с ним Гордон, – ведь совсем еще недавно она называлась исправительной колонией! А теперь ее хотят обозвать «Магическим колледжем»! Все-таки у некоторых нет ни совести, ни вкуса, ни чувства традиций! Ну что, пошли, что ли?

Миновав ворота, Парри увидел перед собой школьные башни, башенки и шпили. В некоторых окнах горели желтые и оранжевые огоньки, и сами башни от этого казались еще более темными и жуткими. На макушках у них и впрямь сидело что-то вроде шляп волшебников, причем некоторые явно сползали набекрень.

– В обычное время, – говорил Гордон, – вы, разумеется, будете ходить через запасные выходы сзади и сбоку, но сегодня, в честь своего первого дня в школе, ты можешь войти через Большие парадные двери.

Большие – это еще слабо сказано!

Они были огромные. Колоссальные двустворчатые двери были явно рассчитаны не иначе как на троллей. К ним вела широкая и длинная лестница. Ее ступени были истерты ногами многих поколений – а иногда и одними и теми же ногами, ходившими по ней много поколений подряд.

– Ну, мы-то двери отворять не станем, а воспользуемся калиткой, – жизнерадостно сказал Гордон и провел Парри внутрь через узенькую дверку, проделанную в нижней части левой створки. Парри пришлось пригнуться, чтобы не стукнуться лбом. Однако то, что он увидел, поразило его. Холл школы походил на собор; точнее, на помесь собора с помещичьей усадьбой.

На высоких каменных столбах покоились толстенные деревянные балки и каменные арки, поддерживающие сводчатый потолок. Величественная лестница вела наверх, на галерею, идущую вдоль всего зала. Размеры этой лестницы лишь подчеркивали, насколько велико само помещение. Воздух в зале был пропитан запахами камня, дерева, каминного пламени, миллиона школьных обедов и десятков тысяч выпитых бутылок хереса [4] .

Но,

как ни просторен был Большой Холл, он был битком набит учениками, которые, разумеется, оглушительно галдели. Молчали только новички. Они стояли, сбившись в кучку, и, как и Парри, ошеломленно озирались вокруг.

4

Херес – это культовый напиток Оксфорда, Кембриджа и других храмов науки. Все английские профессора почему-то обязательно пьют херес, и студенты от них не отстают. Ну, не считая тех случаев, когда и те и другие хлещут пиво.

Зал кишел коричневыми формами, среди которых величественно чернели одеяния ведьм и волшебников. Некоторые из наставников радостно приветствовали знакомых ребят. Другие же разгоняли школяров со своего пути, умело отвешивая оплеухи или пиная юнцов по ногам. Но все они направлялись к Большому Залу, куда вели высокие двери в стене по левую руку.

– Ну что ж, сейчас придется оставить тебя как есть, – сказал Гордон, озабоченно отряхивая куртку Парри. – Потом что-нибудь придумаем. Встань в очередь, – сказал он, выведя Парри на середину зала. – Тебя вызовут и поставят на место. А потом вас поведут в Зал. Просто следуй за остальными, и все будет нормально. «В какую еще очередь?» – подумал Парри. Он огляделся, но не увидел в толпе ничего похожего на очередь. Но тут он случайно опустил глаза – и… оказался в хвосте неровной цепочки, состоящей из ребятишек лет десяти-одиннадцати. Цепочка тянулась к дверям зала, а ведьма со списком проверяла, все ли прибыли, все ли имена записаны правильно, и в правильном ли порядке новички выстроились. Она сновала туда-сюда вдоль очереди, переставляя и расставляя новичков, пока не наткнулась на Парри. Ее взгляд переместился с макушки предыдущего ребенка на пузо Парри. Ведьма медленно подняла голову – и увидела"здоровенного обалдуя, на полторы головы выше ее. Ведьма поспешно пролистала свои списки – и нашла написанную от руки бумажку.

– Ты, должно быть, Хоттер? – осведомилась она.

Парри кивнул. Она взяла его за руку и повела вдоль очереди.

– Омир, Паддингтон, Рочер, Сиггль, Урри, Хоттер! Да, вот твое место, – сказала она, явно очень довольная собой. Воткнула Парри между двоих учеников, которые только-только успели разговориться, и вернулась к голове колонны.

– Прекрасно! – объявила ведьма. – Я вижу, мы все готовы. И, похоже, нас уже ждут!

Из-за высоких дверей донесся звон огромного гонга. Трижды ударил этот гонг, и вот высокие двери распахнулись, и глазам новичков предстал Большой Зал. Если Большой Холл был велик, то Большой Зал был прямо-таки бесконечен. Быть может, прочие новички заранее знали, что их ждет, но Парри был просто ошарашен его размерами. Огромные столы уходили куда-то вдаль, и сотни учеников сидели за ними. И где-то там, в неимоверной дали, высился помост, на котором стоял поперечный стол, где восседали волшебники и ведьмы. Посередине красовалось нечто вроде трона, на котором сидел, очевидно, самый важный волшебник.

Парри перешагнул порог и вступил в Большой Зал. И, к его ужасу, далекие стены словно бы ринулись ему навстречу. Огромный зал стремительно уменьшился в размерах. У Парри закружилась голова, он споткнулся, но его заботливо подхватили под руки. По ту сторону дверей стояли волшебник и ведьма, которые нарочно следили за тем, чтобы никто не упал на входе.

– Ложная перспектива, – пояснила старая, но добродушная ведьма. – Для пущего эффекту, знаешь ли. Новички всегда на этом попадаются.

Зал оказался просто большим залом: не таким огромным, как с той стороны дверей, но все же достаточно почтенных размеров. Ну, примерно такой же, как в любой нормальной частной школе или университете. Но тут внимание Парри привлекла другая странность. Споткнувшись на входе, он случайно посмотрел вверх – и увидел вместо потолка огромный свод, усеянный звездами. Казалось, будто над залом раскинулось ночное небо. Волшебник в дверях проследил направление взгляда Парри и тоже задрал голову.