Партизанка, или Как достать начальство
Шрифт:
Наконец, мужчины пошли на улицу.
– Жень, ты бы пошла, причесалась что ли. К ней жених в гости приехал, а ей хоть бы хны. Сидит тут лахудра лахудрой, – укоризненно сказала баб Валя.
– Жених? Пф-ф-ф, – фыркнула я. – Он не ко мне приехал. Это он отрабатывает.
Баб Валя непонимающе уставилась на меня.
– Он попросил одну работу срочную сделать, – усмехнулась я, глядя в окно, где дед Сеня Ваську выдает свою лучшую тяпку, – вот он и отрабатывает.
Глаза у старушки стали круглые, как блюдца.
– Сильна девка – над мужиком издеваться, – пораженно прошелестела
Я рассеянно взлохматила косую челку и поплелась умываться. Зомби потихоньку становится человеком.
Ровно через пятнадцать минут, бодрая и причесанная, я в коротеньких шортиках, майке и бабушкиной панамке шла в сторону огорода. Быстрее начнем – быстрее кончим. Пока еще солнце сильно не припекает. Ближе к обеду можно будет и заняться проектом.
Чуть позже с некоторым отчаянием осознала, что ни к обеду, ни после обеда, ни даже к вечеру проектом не займусь, потому что проклятой картошки конца и края видно не было. Тяжело вздыхая и пыхтя, тоскливо рубила сорняки тяпкой и поглядывала на своих собратьев по несчастью. А они были бодры, словно и не работали последние пять часов под палящим солнцем. Дед Сеня немного прихрамывал, видно больная нога устала, но в целом полол с неплохой скоростью. Васек и вовсе походил на огромный мотоблок с культиватором. Шел напролом, почти не делая перерывов. Локомотив у него вместо сердца, что ли? Лишь изредка прикуривал легкие сигареты и тыльной стороной ладони утирал со лба пот.
К слову, Васек работал вдвое быстрее меня. Его широкая потная спина так и маячила впереди, немного отвлекая от процесса. Признаюсь честно, что если бы ни Васек, то я бы давно смоталась отсюда. Но я ж гордая. Потому тихо поминая недобрым словом картошку, сорняки и изверга, что придумал огород, медленно коптила вслед за мужчинами.
Вскоре моей персональной каторге пришел если не конец, то небольшой перерыв – пришла баб Валя и позвала всех на обед. После холодненькой окрошки на домашнем квасу я почувствовала себя заметно лучше и даже поспорила с Луганским на одну грядку, что быстрее управлюсь, чем он, с уже начатой полоской.
Кто проиграл, догадаться несложно. Конечно, я. Локомотив имени Василия Михайловича разгромил в пух и прах дохлую кобылку, которой я себя начала чувствовать к вечеру. Каюсь – отрабатывать не стала и позорно попросила пощады.
– Я, как истинный джентльмен, не могу отказать прекрасной даме, – с мальчишеской улыбкой сказал мне Васек.
Я облегченно вздохнула, покосилась на последнюю грядку. Как хорошо. А то уже ни рук, ни ног не чувствую. Солнышко уже плавно катилось к горизонту, и небо окрасилось в багряно-красные тона. Наслаждаясь моментом, улыбнулась и присела на травку с намерением и вовсе растянуться на земле. Спина просто отваливается. Прикрыла глаза от блаженства и …
– За поцелуй, – обломало весь кайф это чудовище под маской джентльмена.
Я сверкнула глазами в сторону нагло ухмыляющегося начальника. Он и вправду думает, что я стану его целовать? Грязного, потного бугая под два метра ростом. Он на себя в зеркало давно смотрел?
– Мне ж полагается награда за джентльменское поведение, – протянул
– Угу. В глаз вам полагается за такое поведение, – ответила я и со стоном поднялась на ноги.
– Это почему же? – удивился Васек, явно не понимая причин такой враждебности с моей стороны.
Я подхватила свою тяпку, медленно натянула перчатки, морщась от боли. Мозоли всё-таки натерла.
– Потому что я вам ясно дала понять, что директора как предмет флирта меня не интересуют вовсе. И ни завтра, ни послезавтра я не изменю своим жизненным принципам, – сказала как отрезала и враждебно уставилась на Васька.
Он несколько мгновений задумчиво рассматривал меня и выдал:
– А если я еще и картошку приду выкапывать? – снова широко улыбнулся, довольный собственной дерзостью.
Ей богу! Все мужчины как дети… Со вздохом покачала головой и поплелась на последнюю грядку. Жук колорадский ее сожри!
Ваську, видимо, стало меня всё же жалко, потому что он через несколько минут присоединился. Обошел поле с другой стороны и пошел мне навстречу. Прогонять не стала. Я не враг себе и своей спине.
Когда мы закончили, солнце скрылось за горизонтом и совсем стемнело. Во дворе, уже переодетый во все чистое и бодрый, дед Сеня разжигал костер для шашлыков, баб Валя накрывала стол на улице.
– Мойтесь – и за стол, – приказала она и выдала нам с Васьком по старенькому, но чистому полотенцу.
– Покажешь, где душ? – спросил немного смущенный мужчина.
Я покачала головой и сказала:
– Пойдемте лучше на речку. Днем водонапорную башню ремонтировали – воды не было. Дед Сеня, конечно, набрал бак, но вода там ледяная.
Луганский согласно кивнул, и мы вместе пошли на речку. Только когда пришли на мостик, я поняла, что не взяла купальник. Собралась пойти назад, но директор схватил меня за руку.
– Ты куда?
– Купальник забыла, – устало пробормотала я.
– Ходить будешь три года, – раздраженно пробурчал Васек. – Я есть хочу как волк. Купайся здесь, а я пойду подальше, чтоб тебе не мешать.
– Хорошо,– обрадовалась я.
Васек ушел дальше по тропинке, и я, уже не опасаясь, разделась донага и осторожно спустилась в воду. Какой кайф! Ушла под воду с головой. Вынырнула, отфыркалась и немного поплавала, наслаждаясь теплой чистой водой.
Я собралась уже выбираться на берег, когда услышала голоса и испуганно стала присматриваться к берегу. В темноте, на мостике, показались две мужские фигуры.
– Давай, Колян, наливай скорее, пока Люська не хватилась, – послышался мужской голос.
– Да сейчас уже. На – подержи стаканы, – ответил ему второй мужик. – Бля, пробка тугая. Умеет же твоя закупоривать.
Я с ужасом наблюдала, как два мужика уселись на мостике и стали банально бухать. Причем, судя по пьяным голосам, та бутылка, что они еле открыли, была явно не первой.
Блин, блин! Чего теперь делать-то?! Не голой же выходить к ним. Одежду с полотенцем я аккуратно сложила на травке под ивой, прямо за спинами мужиков. Незаметно не получится выбраться – берег слишком высокий и заросли вокруг. А уходить мужики в ближайшее время явно не собирались.