Партизанский комиссар
Шрифт:
После этого перешли к "оргвопросам". Свой объединенный, начавший быстро расти и развиваться отряд Ковпак и Руднев разбили на восемь групп.
Первую такую группу, будущую роту минеров, куда первоначально входило всего десять бойцов, возглавил помначштаба Николай Курс. Во второй группе было семнадцать человек. Командиром ее стал Петр Васильев, один из первых, пришедший в Путивльский отряд. Третьей, самой многочисленной, командовал Федор Карпенко, который вместе с бывшим пограничником, а затем сержантом воздушно-десантной бригады Родимцева Андреем Цимбалом привели в отряд Ковпака по отделению войсковых
– Теперь, - сказал Руднев, слегка щурясь от табачного дыма, - в наших рядах уже сто три человека! И чем активней мы будем действовать, тем быстрее будем расти. Чего доброго, скоро наш Спадщанский лес станет тесным для разросшегося отряда, как родная колыбель для выросшего богатыря.
Он мягко улыбнулся, вглядываясь в лица своих боевых товарищей. И добавил с уверенностью:
– Все новые и новые люди будут приходить к нам, убедившись в лживости и зверской жестокости оккупантов!.. Многие новички уже приходят со своим оружием, что мы особо ценим. Однако иметь горячее сердце и держать в руках винтовку или гранату - еще не значит уметь воевать. Надо неустанно учиться всем формам и способам партизанской войны.
И Руднев по согласованию с Ковпаком взвалил на свои плечи важнейшее дело обучения молодых бойцов. А путивльская молодежь, пополняющая отряд, по-прежнему видела в Семене Васильевиче своего главного учителя и наставника. Вот почему Ковпак, оценивая эту сторону деятельности комиссара, записал в своем, теперь уже общеизвестном дневнике:
"Тут, в условиях тяжкой партизанской действительности, нам всем очень понадобились знания военного дела, полученные в кружках оборонного Общества, пригодился опыт и бывших активистов осоавиахимовцев Руднева, Базымы, Попова, Панина. Они-то и организовали учебу бойцов-партизан".
23 октября дозорные обнаружили на дальних подступах к партизанскому лагерю группу наших военных, попавших в окружение. Вел их уже немолодой и очень осторожный человек - полковник Петров. С ним было всего четырнадцать бойцов, прибившихся к нему из разных частей, потрепанных в боях.
– Так что, товарищи? Будете воевать вместе с нами?
– проверив документы новоприбывших, оживленно спросил Семен Васильевич.
– Народ вы военный, имеете различные, очень нужные для нас специальности. Добро пожаловать!
Но Петров ответил:
– Нет, мне думается, я и мои товарищи больше принесем пользы в действующей армии...
– Дело ваше, - сказал Руднев.
– Вы видите свой долг в том, чтобы вывести из вражеского тыла полтора десятка людей. Не мало ли это для вас, полковник?.. Приказывать я вам, конечно, не могу. Дело ваше. Но я тоже оставлен здесь Советской властью и военным командованием. Оставлен для организации партизанской борьбы!
После разговора с Рудневым Петров решил пока остаться. Его группа была временно придана Путивльскому отряду.
Спустя несколько дней, в ночь на 26 октября, партизаны взорвали четыре моста на реках Сейм и Клевень. В одну ночь
И тут полковник Петров, назначенный начальником ковпаковской "артиллерии", ударил по наступающим из трофейного танка. Фашисты, никак не предполагавшие, что у партизанского отряда имеется на вооружении артиллерия, в панике побежали обратно, оставляя раненых и убитых солдат. Причем больше в тот день противник уже не наступал.
Руднев, сердечно поблагодарив Петрова за такую активную помощь, сказал:
– Жаль все-таки, что вы решили уходить от нас!
А любящий шутку Ковпак добавил:
– Шо условлено, то условлено. Нэхай идуть... Но проводников мы дадим только тогда, когда воны научать наших хлопцив управлять той "дурой", кивнул он на трофейный танк, - и стрелять из нее!..
– Мы согласны!
И Петров охотно взялся за дело.
Самым способным учеником оказался разведчик Митя Черемушкин, комбайнер из-под Вологды...
А когда "танковая учеба" была окончена, армейцы опять стали просить, чтобы партизаны помогли им переправиться через линию фронта.
– Мы окрепли у вас, набрались сил. Спасибо вам за это. Но наше место - на фронте!
– настаивал на своем полковник.
– Что поделаешь?
– вздохнул комиссар.
– Люди вы хорошие, мы успели уже сдружиться с вами. Но, как военные специалисты, вы, пожалуй, на фронте еще нужнее, чем тут.
Прощались тепло. Кое-кто в глубине души завидовал уходящим: ведь они шли на соединение с армией...
Комиссар Руднев обнял полковника.
– Желаем вам, товарищи, благополучно добраться к своим и продолжать борьбу на фронте. Удачи вам! Только удачи!
За этим последовали крепкие рукопожатия. Уходящие на восток были взволнованы не меньше партизан.
Затем раздалась короткая хрипловатая команда Петрова:
– Шагом... марш!
Густой ореховый кустарник, вышитый кое-где красными ветками рябины, закачался, пропуская уходящих, и сомкнулся вновь.
ЗНАМЯ ОТРЯДА
Свершилось подсказанное жизнью. На листке того самого блокнота, где Руднев еще на установочном совещании "кандидатов в партизаны" в Сумском обкоме партии пометил: "Пункт первый: Организация партийно-политической работы на захваченной врагом территории", теперь были вписаны конкретные имена опытных пропагандистов, возглавляющих партизанский агитколлектив.
Список начинался с бывшего заворга Путивльского райкома партии Якова Григорьевича Панина.
– Главное, - говорил комиссар Руднев своим политработникам, - чтобы слово нашей большевистской правды своевременно доходило до людей! Это важно не только для наших бойцов. Мы не имеем права ни на минуту забывать о мирном населении в зоне действия отряда. Ведь мы пока что - единственные представители Советской власти здесь, на захваченной врагом территории.
После этого, по предложению комиссара, командование отряда назначило политруков во все оперативные группы - будущие роты. Разумеется, выдвигали на такую работу самых грамотных, авторитетных и стойких бойцов из числа коммунистов.