Партнеры по преступлению
Шрифт:
– Целиком и полностью. Очевидно, чемоданы были абсолютно идентичны, и, учитывая одинаковые инициалы Р. У., ошибка легко могла произойти. Сам я не был осведомлен о происшедшем, пока мой слуга не известил меня, а мистер Уэстерхейм (кстати, он сенатор, и я искренне им восхищаюсь) не прислал за своим чемоданом и не вернул мой.
– В таком случае я не понимаю…
– Сейчас поймете. Это только начало истории. Вчера я случайно встретился с сенатором Уэстерхеймом и в порядке шутки напомнил ему о происшедшем. К моему колоссальному удивлению, он как будто не понял,
– Странно.
– Более чем странно, мистер Блант. В этом нет ни складу, ни ладу. Если кто-то хотел украсть мой чемодан, он мог легко это сделать, не прибегая к подмене. К тому же чемодан не был украден, его мне вернули. С другой стороны, если его взяли по ошибке, зачем использовать имя сенатора Уэстерхейма? Нелепейшая история, но я хочу в ней разобраться из чистого любопытства. Надеюсь, дело не слишком тривиальное для вас?
– Вовсе нет. Хотя эта маленькая проблема, как вы говорите, может иметь много простых объяснений, она тем не менее выглядит весьма интригующей. Разумеется, прежде всего возникает вопрос о причине подмены, если таковая имела место. Вы сказали, что, когда вам вернули чемодан, из него не исчезло ничего ценного?
– Так утверждает мой слуга. Он бы заметил пропажу.
– Могу я узнать, что было в чемодане?
– В основном ботинки.
– Ботинки? – озадаченно переспросил Томми.
– Да, – кивнул мистер Уилмотт. – Странно, не так ли?
– Простите мое любопытство, – продолжал Томми, – но вы не перевозили секретные документы или еще что-нибудь в таком роде под подкладкой или в каблуке?
Казалось, вопрос позабавил посла.
– Надеюсь, тайная дипломатия не опускается до такого уровня.
– Разве только в книгах, – улыбнулся в ответ Томми. – Но мы должны найти какое-то объяснение. Кто приходил за другим чемоданом?
– Якобы один из слуг Уэстерхейма. Мой слуга не заметил в нем ничего необычного.
– Не знаете, его распаковывали?
– Не могу сказать. Полагаю, что нет. Но возможно, вы хотите расспросить моего слугу? Он может рассказать вам об этом деле куда больше меня.
– Пожалуй, это было бы наилучшим выходом, мистер Уилмотт.
Посол написал несколько слов на карточке и протянул ее Томми:
– Полагаю, вы предпочитаете отправиться в посольство и задать вопросы там? Если нет, я пришлю слугу, его зовут Ричардс, сюда.
– Нет, благодарю вас, мистер Уилмотт. Я лучше схожу в посольство.
Посол встал и посмотрел на часы:
– Господи, я опаздываю на встречу! Всего хорошего, мистер Блант. Передаю дело в ваши руки.
Он быстро вышел. Томми взглянул на Таппенс, что-то писавшую в блокноте в стиле деловитой мисс Робинсон.
– Что скажешь, старушка? – осведомился он. – Ты тоже не видишь в происшедшем, как говорил наш клиент, ни складу ни ладу?
– Никакого, – весело отозвалась Таппенс.
– Ну, для начала неплохо! Это свидетельствует о том, что здесь кроется нечто серьезное.
– Ты так
– Это общепринятая гипотеза. Вспомни Шерлока Холмса и глубину, на которую масло погрузилось в петрушку, то есть я имел в виду наоборот [44] . Я всегда испытывал горячее желание узнать все об этом деле. Возможно, Ватсон когда-нибудь извлечет его из своих записных книжек. Тогда я умру счастливым. Но нам нужно браться за работу.
44
Упоминание об этом деле содержится в рассказе А. Конан Дойла «Шесть Наполеонов». В русском переводе оно опущено.
– Вот именно, – кивнула Таппенс. – Наш достойный Уилмотт – человек неторопливый, но уверенный в своих словах.
– Она разбирается в людях, – процитировал Томми. – Вернее, мне следовало сказать «он». Когда ты изображаешь детектива-мужчину, всегда начинается путаница.
– Ох, дружище, дружище!
– Побольше действия, Таппенс, и поменьше повторений.
– Классические фразы от повторения не тускнеют, – с достоинством заявила Таппенс.
– Съешь оладью, – любезно предложил Томми.
– Благодарю, но только не в одиннадцать утра. Дурацкая история с этими ботинками. Почему ботинки?
– А почему бы и нет?
– Потому что это ничему не соответствует. Ботинки! – Она покачала головой. – Здесь все не так. Кому нужны чужие ботинки? Какое-то безумие!
– Может быть, похитили не тот чемодан? – предположил Томми.
– Возможно. Но если охотились за документами, то, скорее всего, взяли бы портфель. Документы – первое, о чем думаешь в связи с послами.
– Ботинки наводят на мысль о следах, – задумчиво сказал Томми. – Может, похитители хотели оставить где-то следы ботинок Уилмотта?
Таппенс задумалась, позабыв о своей роли, потом покачала головой:
– Это кажется невероятным. Нет, очевидно, мы должны примириться с фактом, что ботинки тут ни при чем.
– Ну, – со вздохом промолвил Томми, – теперь нам нужно побеседовать с Ричардсом. Возможно, он сумеет пролить свет на эту тайну.
После предъявления карточки мистера Уилмотта Томми пропустили в посольство, и вскоре перед ним предстал бледный молодой человек с тихим голосом и почтительными манерами.
– Я Ричардс, сэр, слуга мистера Уилмотта. Насколько я понял, вы хотели меня видеть?
– Да, Ричардс. Мистер Уилмотт побывал у меня этим утром и предложил, чтобы я задал вам несколько вопросов. Речь идет о чемодане.
– Я знаю, сэр, что мистер Уилмотт был очень расстроен из-за этой истории, хотя не понимаю почему, ведь никакого вреда причинено не было. Со слов человека, приходившего за другим чемоданом, я понял, что он принадлежал сенатору Уэстерхейму, но, конечно, я мог ошибиться.
– Как выглядел этот человек?
– Пожилой, с седыми волосами, вполне респектабельного вида. Вроде бы слуга сенатора Уэстерхейма. Он принес чемодан мистера Уилмотта и забрал другой.