Партнёры

Райт Элис

Неуместный вопрос.

Вообще катастрофически плохой вопрос закрался в мою голову.

Это всё, потому что Оливер занимается сексом как бог (такое сравнение вообще уместно?!) и тем самым вводит меня в транс!

— Можно я вконец обнаглею и воспользуюсь вашей ванной? Я весь потный и мечтаю охладиться, — тихо спросил он с игривой интонацией через секунду или вечность наших объятий.

— Странно, что ты спросил, а не в наглую пошёл туда, — невольно улыбнулась. — Можно. Чистые полотенца в первом ящике комода, — ответила ему, отстранившись.

Оргазм явно сделал своё дело, превратив меня

в послушную кошечку вместо моего привычного состояния дикой и взбесившейся тигрицы.

Оливер аккуратно вышел из меня и чмокнул в лоб.

— Я быстро, — озвучил он и, собрав свою одежду с пола, направился в ванную. Я против своего желания засмотрелась на его задницу. Вот это да! Она идеальная! Почему у мужчин всегда такие классные задницы?! — Я знаю, куда ты сейчас смотришь, — рассмеялся он, шлепнув себя по супер упругой и аппетитной заднице, и свернул за угол.

Закатив глаза, слезла со столешницы и, покачиваясь и шатаясь, надела трусики и шортики.

Вообще жизнь несправедливая. Мужчины не страдают от целлюлита, их задницы упругие чуть ли не от природы! Большая часть парней с утра выглядят лучше, чем мы, проведя добрых пару часов перед зеркалом в попытках нарисовать новое лицо! А утром после пьянки?! Красавчики просто! И это не сарказм! Я столько раз возмущалась, когда мы с Диего наутро после какой-нибудь тусовки встречались за завтраком и я была похожа на жертву нападения улья пчёл, а мой брат выглядел словно вышел из спа-салона! Разве это справедливо?!

Проверив оссобуко на плите, поплелась в свою спальню. Села на постель и задумалась. Что мне делать? Верила ли я ему? Достаточно ли это для такого шага, как переезд?!

Ну и вопросы в моей голове…

В ванной стало тихо и через минуту Оливер появился на пороге моей спальни. Слава богу в трусах, но это всё равно не спасло моё несчастное сердечко, которое замерло при виде влажного натренированного тела. В прошлом, когда мы танцевали, он был более худым и жилистым. Сейчас же у него появились красивые бицепсы, спина как будто стала шире, пресс был просто идеальным. По телосложению он был похож на Нэйта. Идеальное тело для фотосессий мужского белья.

Оливер вытирал свои волосы и поглядывал на меня с игривой мальчишеской улыбкой. Слюна скопилась во рту, и я очень надеялась, что выражение моего лица не выдавало восхищения или глупого обожания.

— Поговорим? — предложил он как бы между прочим.

Я моргнула, чтобы снять с себя наваждение.

До чего хорош, поганец!

— Кхм, — прочистив горло, отвела взгляд. — О чём?

— О том, почему я хочу забрать тебя, — ответил он и закрыл дверь спальни.

Я сжала бёдра, словно закрытая дверь была условным знаком для продолжения нашей вечеринки.

Да что ж за кисель-то такой в моей голове?!

— М? — затуманенным взглядом посмотрела на него.

— Надеюсь, тебе нравится то, что ты видишь, — игриво протянул он и закусил нижнюю губу.

Стоя напротив меня, он нарочито медленно начал вытирать свой торс. А почему он надел трусы на влажное тело и не вытерся перед этим?! У него всё наоборот?! Так принято в Австралии?!

Господи боже, Габи, соберись!

— Ага, — забыв его вопрос, ответила я.

Он тихо рассмеялся и забрался ко мне на кровать. Сел по-турецки напротив меня и взял меня за руку.

— Любимая, выслушай меня, пожалуйста. Я должен рассказать

тебе кое-что. Это правда важно, — нежно произнёс он и поднёс мои пальцы к своим губам. — Можно? Ты не выгонишь меня сейчас?

— Как будто ты уходил, когда я тебя прогоняла, — надменно фыркнула я и он рассмеялся.

— Тоже верно, — поцеловав мои пальцы, он опустил наши ладони. — Моя мама больна шизофренией, Габи. В данный момент она проходит лечение в клинике, — от его признания у меня вышибло весь кислород из лёгких. Я в шоке уставилась на него, наваждение и возбуждение вмиг улетучились. Оливер, не поднимая глаз продолжил: — Я не могу её оставить наедине с этой болезнью, как и не могу полностью переложить ответственность за её жизнь на врачей. Я приехал сюда только ради тебя. Учёба по обмену лишь удобный и приятный бонус. Точнее это ниточка, за которую я ухватился, чтобы добраться до тебя. Я ведь мог уехать в Европу или Канаду. Это полезный инструмент для достижения моей цели. А моя цель это ты. Не буду лукавить, мне нравится здесь. И ритм жизни, и люди, и окружающая обстановка. Но моя жизнь там, в Сиднее. Там моя мама. Она единственное, что осталось у меня. У меня никого больше нет и я безгранично люблю её, — тихо говорил он, рассматривая наши ладони и поглаживая мою своими длинными пальцами.

Я слушала его, затаив дыхание. После такого жаркого секса я совершенно была не готова к душераздирающим откровениям. Оливер редко говорил по душам, обсуждая любые темы, кроме своей семьи и будущего. Раньше мы с ним могли немного пофантазировать, возвращаясь с репетиций, но в его словах зачастую не было конкретики и ясности. Словно для него будущее слишком размыто.

— Моя мама отдала мне всё, воспитывая практически в одиночку. Нам помогала только её мама, моя бабушка. Но она умерла полтора года назад, и мы остались с мамой вдвоём. Я воспитывался женщинами и, возможно, поэтому бываю порой слишком эмоциональным в принятии решений. Однако моё желание увезти тебя абсолютно твёрдо и обдуманно. Я тебя не брошу, не оставлю, не предам. Я тебя всегда удержу в своих руках и не уроню. Пожалуйста, ради всего святого, подумай над моим предложением, — он с надеждой посмотрел на меня.

Мои лёгкие начали гореть, и я сделала глубокий вдох. Голова закружилась то ли от недостатка кислорода, то ли от его слов.

— Боже, Оливер… Я не знала… Мне очень жаль! Но ведь твоя мама бывала на наших соревнованиях и казалась вполне здоровой, — пыталась собрать в кучу свои хаотичные мысли и быть тактичной.

Я вдруг поняла, что этот парень многое перенёс, пока я винила его во всех смертных грехах, а ему и без меня жилось не сладко. Его мама, Анна, была потрясающе доброй и весёлой женщиной. На наших соревнованиях она всегда подходила ко мне и каждый раз давала какое-нибудь шутливое напутствие. Наподобие: «Утри им нос, красотка. Раздави их своим каблуком, а Оливер спрячет труп».

— Да, всё так. Но, если ты вспомнишь, то в последний год нашей карьеры она была только на одном соревновании, и тот был промежуточным этапом, — ответил он, рассматривая меня. Я кивнула, вспомнив, что действительно в тот год я редко видела её. — Тогда я на твои вопросы, о местонахождении моей мамы отвечал, что её завалили работой. Но я лгал, боясь, что ты изменишь своё отношение ко мне, узнав, что моя мама имеет проблемы с головой, — признался он, потупив взгляд.

— Какая чушь! — в сердцах воскликнула я. — Я бы никогда так не поступила с тобой!