Партнёры
Шрифт:
— Знаю, любимая. Теперь я это понимаю… Но тогда я боялся этого, — примирительно произнёс он и вновь поцеловал мои пальцы. Я вновь завелась, но сдерживала себя, понимая, что мой гнев сейчас не к месту. — С тех пор её состояние ухудшилось. Когда у неё начинается приступ, то она пытается покончить с собой всем, что попадётся под руку. Это полный мрак, если честно. Я несколько раз успевал в последний момент выхватить у неё нож, ножницы и даже вязальные спицы, — вздохнул он, прикрыв глаза. — Один раз не успел, но после того случая она стала лечиться. Однако для полного излечения оказалось слишком поздно, потому
— Поэтому, из-за мамы, ты пошёл учиться на врача? — догадалась я, сжав его ладонь. Он с печальной улыбкой кивнул. — Но почему на генетика? Почему не на психиатра, например?
— Потому что я не хочу лечить последствия заболевания, глуша симптомы. Я хочу вылечить причину, — признался он, часто заморгав и отведя взгляд в сторону.
Моё сердце сжалось от внезапной боли. До меня только сейчас дошло как страдал Оливер. Он действительно был очень близок со своей мамой. Я бы не назвала его маменькиным сынком, нет. Он почитал и обожал свою маму, а она, в свою очередь, души в нём не чаяла и всегда очень гордилась его победами и достижениями. Она была его самой главной и преданной фанаткой.
Анна подружилась и с моей приёмной мамой. Вместе они вечно что-то обсуждали и часто перезванивались, пока мы жили в Сиднее. Вместе покупали нам костюмы, посещали родительские собрания в школе и вообще были достаточно дружны. Однако очевидно, что и моя мама не в курсе всей ситуации.
Мне хотелось обнять его и сказать что-то воодушевляющее, но слов не было. Я совершенно не знала, что полагается говорить в таких случаях.
— Мне очень жаль, Оливер. Твоя мама прекрасная и сильная женщина. Может, она справится и с этим недугом? — тихо спросила у него, немного придвинувшись поближе.
Он отрицательно помотал головой, что влажная прядь волос упала ему на лоб.
— Нет. К сожалению, это не в её власти.
Потянулась убрать волосы с его лба, как внезапно раздались басы тяжелой рок-композиции Americanaгруппы The Offspring. Они буквально завибрировали по всей коже, и мы одновременно подпрыгнули от неожиданности и повернулись в сторону закрытой двери.
Бум-бум-бум!
Вот же чёрт!
Матерь Божья!
Нас сейчас линчуют!
— Это Диего вернулся, — прошептала я испуганно.
Сама не понимаю, чего я испугалась, ведь в данный момент не делала ничего предосудительного. Наверное, потому что меня застали с поличным с парнем, точнее Оливером, тем самым, кого брат хотел убить. Этот парень был в нашей квартире в одних трусах, принимал душ в нашей ванне, а до этого…
О божечки…
Оливер вяло улыбнулся и встал с кровати.
— Пойду обозначу своё присутствие.
— Поверь, он знает. Диего никогда не включает музыку так громко, — усмехнулась я.
Оливер распахнул дверь и тут же наткнулся на моего брата, который стоял в дверном
— Ты уже вернулся? — непринуждённо спросил Оливер у него.
Я прыснула от смеха. Ничего более глупого нельзя было спросить у моего брата.
— У тебя минута, — бросил ему Диего в ответ и, развернувшись, пошёл в сторону кухни, по пути чуть убавив громкость музыки.
— Пять, — не растерялся Оливер с наглой ухмылкой, смотря ему в след.
— Две, — рявкнул Диего.
— Четыре, — торговался Оливер.
— Три, — послышался рык Диего, и я в шоке уставилась на Оливера.
Кажется, он нашёл подход к моему брату. Он его совершенно не боялся, провоцировал, шутил, подначивал. Он чувствовал себя уверенно, что порядком удивило и даже вызвало восторг у меня. Но больше всего меня изумляло другое. Оливер относился ко мне с благоговейным трепетом, будучи готовым, как мне казалось, сносить любые мои заскоки. Одновременно с этим он периодически превращался в страстного и пылкого любовника, жадно берущего то, что ему необходимо несмотря на мои визги и крики. При всём при этом он не лебезил перед моим братом, не заискивал, не прогибался. С ним он общался на равных, не боясь и не тушуясь. Это его гибкость в общении меня ошеломляла.
Оливер с улыбкой на губах покачал головой и подошёл к постели. Медленно начал одеваться, подпевая песни, которая продолжала играть в квартире.
— Любимая, ты чего? — подмигнул он мне.
Я смотрела на него как на динозавра. Ну в том смысле, что если я когда-нибудь увидела бы живого динозавра, то именно так и посмотрела бы на него.
— Я… Хм. Ты… А он…
— Это твоё извинение, Габи? — послышался ироничный тон Диего с кухни.
Точно! Оссобуко же на плите! Я напрочь забыла о блюде, но его чем дольше готовишь, тем лучше. Учитывая, что мой брат три дня только говорил мне: «Доброе утро» и «Спокойной ночи», то у нас наметился явный прогресс.
— Это твоё любимое блюдо, Ди, — съязвила я.
Оливер опять подмигнул мне, надевая футболку. Затем мы вместе вышли из моей спальни и увидели Диего, прислонившегося к стене со скучающим видом.
— На ужин, любимая, не смогу остаться, — пропел Оливер, явно провоцируя Диего. Я сжала губы, чтобы не захихикать. Никто ещё такого себе не позволял по отношению к моему брату, кроме наших парней. И что самое главное, Диего никому не позволял подобного, кроме своих друзей. — Моя фурия, — чмокнул он меня и нагнулся, чтобы надеть кроссовки.
Я мельком глянула на Диего, который словно задумался о чём-то, смотря на Оливера.
— Надеюсь, ты не моим гелем для душа пользовался?! — вдруг спросил Диего.
— Ну что ты, как бы я посмел?! — хохотнул Оливер, глянув на него. — У вас семья такая взрывоопасная, что лучше я буду пахнуть островом Фиджи, чем Лесным Эльфом, — улыбнулся Оливер, покачивая головой в такт песни.
Диего стиснул челюсти и на секунду задержался взглядом на мне. В его взгляде я успела уловить веселье, что вконец меня добило.