Парус. одинокий
Шрифт:
Песик завертелся на месте и Роман увидел, что и весь бок у собачонки дочиста выеден!
Безучастно обтекая замерших поодаль напарников, плотный поток собак обогнул самого Романа и ринулся к машине. Поток жаренных собак! Полу съеденных собак!
Псы с разбегу вспрыгивали на машину. Рычащая и завывающая свора накрыла ауди целиком. Изнутри донесся отчаянный женский крик.
– Merde, стажер, очнитесь! – проорал сзади Рико.
Роман обернулся и едва успел вытянуть руки – прямо ему в лицо летел брошенный Рико огнемет.
–
– 5/12? – потерянно переспросил Роман. Он вдруг разом позабыл, где у огнемета гашетка и слепо шарил рукой вдоль дула, не в силах отвести глаз от багрового с белыми прожилками, еще пульсирующего мяса псины с начисто содранной шкурой. Освежеванная морда тыкалась в щель окна машины, пытаясь пропихнуться внутрь. Крики изнутри неслись непрерывно.
– А 5/12 – это «собака Баскервилей»? – гашетка никак не находилась, будто и не было ее.
Крупный собачий скелет с висящими ошметками шкуры и жил, ткнулся уцелевшим черным носом под перевернутую на бок машину… И принялся обглоданными косточками лап рыть землю у крыши ауди. Прокапывался к выломанной задней дверце.
– Cretino! 5/12 – «Кладбище домашних животных!» – крепкая затрещина подскочившего Рико обрушилась Роману на затылок. Рука дернулась сама, палец зацепил невесть откуда взявшуюся спусковую кнопку. Сноп огня вырвался из раструба огнемета, сметая с бокового крыла ауди десяток собачонок разной степени съеденности.
Послышался отчаянный визг – собачий и женский одновременно.
– Поверху бей, пассажиров пидсмажишь! – крикнула Янка.
– Зачистить проход, стажер! – скомандовал Рико.
Длинные языки ярко-оранжевого пламени облизнули машину, оставляя в завывающей своре длинные горелые проплешины. Янка и Рико подбежали к лежащей на боку ауди. С Янкиной ладони плеснуло водой, от раскаленного металла повалил пар, внутри судорожно закашлялись. Янка потянула заклинившую дверь на себя.
– Та не стой же, Ромасыку, видганяй их! – пропыхтела она.
Поток рычащих, беснующихся псов вновь хлынул к автомобилю. Роман повел раструбом огнемета. Оранжевый клубок пламени ринулся навстречу собакам, вобрал в себя обглоданные тела, завертел в своих горячих недрах и вместе с ними врезался в стоящую торчком бетонную плиту. Опал, оставляя у ее подножья лишь спекшийся черный пепел.
С тугим металлическим «блямс» лопнул замок. Янка сунулась в распахнутую дверцу и ухватив охранника за ворот, с легкостью выдернула здоровенного мужика наружу. Собачьи клыки скрежетнули по пластику бронежилета. Сверкнул клинок Рико – торчащий из-под обрывков шкуры собачий хребет распался надвое.
– Вытаскивайте ее, скорее! – Святослав подсадил жену наверх…
Земля под выломанной дверцей провалилась и в образовавшийся провал сунулся голый собачий череп с черной кожистой пимпочкой носа – упорный пес таки прорыл проход. Рыкнув, сходу вцепился Святославу в штаны. Ткань затрещала и разорвалась –
Рядом орала Лина. Безглазый собачий череп, украшенный парой рыженьких, пушистых, очень трогательных ушек, рыча сквозь сцепленные челюсти, повис на Лининой сумочке.
– Пусти, пусти!
– глядя на пса остановившимися, распахнутые так, что казалось, вот-вот соскочат с лица, глазами, Лины рвала сумочку из собачьих зубов.
– Сама пусти, дурища! – гаркнул Святослав, пытаясь выдрать ремешок сумки из сведенных пальцев жены. Но Лина лишь полоснула мужа безумным взглядом и вцепилась в ремень еще крепче. Вновь коротко взблеснула сталь – отчаянный взрык, и запорашивая глаза, собачий череп рассыпался мелкой костяной пылью.
Но словно зарождаясь прямо в щелях старых бетонных плит, собаки все лезли и лезли. Пространство перед темной молчаливой гостиницей было заполнено псами. Мертвыми, но оттого, кажется, еще более злобными.
– К воротам не прорваться, отходим к гостинице! – крикнул Рико, - Стажер, коридор! Работайте!
«Сделать мертвыми, сделать окончательно мертвыми» – словно заклинание повторяя про себя инструкцию по разрешению штатной ситуации 5/12, Роман все водил и водил огнеметом, оставляя вокруг себя черную выжженную поляну. А через мгновение та снова заполнялась собаками.
Прикрывая с двух сторон непрерывно визжащую Лину и двух ее спутников, Рико и Янка мчались к гостинице.
– Водилу прихвати! – через плечо крикнула Янка, вталкивая Лину на террасу перед «Парусом».
С ужасом понимая, что он последний остался среди атакующей мертвой своры, Роман подскочил к Сереге, все также неподвижно и равнодушно стоящего посреди безумствующего вокруг кошмара, коротким пинком наладил его ко входу в отель, и поливая вокруг себя огнем, рванул следом. Почти волоча безучастного Серегу на себе, миновал террасу, ворвался в широкий пустой проем парадной двери, развернулся, нажал на курок… Огненный столб прошелся по террасе…
Романа похлопали сзади по плечу. Тот подскочил на месте, оглянулся, выставив перед собой огнемет…
– Вы б так резво с самого начала двигались, стажер, - брюзгливо пробурчал Рико, - Не перевернись машина сорванной дверцей книзу – с вашей расторопностью этих несчастных бы уже доедали! – он кивнул на бьющуюся в истерике Лину, и Славика, неловко поглаживающего ее по плечу. – Не тратьте напалм, дальше псы не пойдут.
Плотно спрессованная толпа скелетов, ободранных и обглоданных собачьих тушек заполняла стройплощадку перед отелем. Пустые глазницы черепов, не отрываясь пялились в дверной проем, но… псы не переступали границы гостиничной террасы. Неподвижные, словно изваяния, мертвые собаки замерли у ступеней. Стоявший над площадкой непрерывный рык смолк. Тишину нарушали лишь всхлипывания Лины: