Паруса смерти
Шрифт:
Дон Антонио де Кавехенья очень боялся Олоннэ, но при этом был полностью уверен в победе. Слишком хорошо он подготовился в этот раз. План мести казался ему безупречным. По его подсчетам, которые были сделаны на основании донесений нескольких лазутчиков, у корсаров осталось никак не больше четырех сотен человек. Скорей всего, спасая награбленное, они попытаются уклониться от боя, узнав о приближении к Гибралтару целой армии. Разбойники бросятся к своим судам и отправятся на север, к выходу в открытое море, и попадут под огонь замаскированной
Возможен был и другой вариант развития событий. Корсары, известные своей безумной храбростью, могут атаковать испанскую армию. Втайне дон Антонио мечтал об этом. Таким образом, как говорят в Галисии, можно будет убить двух уток одновременно, а также перестрелять всю эту корсарскую шваль и сохранить наворованные ими денежки. Но в такое счастье его высокопревосходительство, будучи человеком реалистически мыслящим, всерьез не верил.
Не верил он и в то, что на бандитское логово, каким стал славный город Гибралтар, можно будет напасть неожиданно. На это рассчитывали некоторые молодые офицеры. Но на то они и молоды, чтобы питаться несбыточными надеждами.
Поедая куропатку и запивая завтрак белым астурийским вином, губернатор Эспаньолы предавался вышеприведенным размышлениям. За его спиной, у входа в губернаторскую палатку, стояли два пехотинца в касках, кирасах и с аркебузами на сгибе правой руки. В некотором отдалении тесной группой расположились штабные офицеры. Они с иронией посматривали в сторону завтракающего дона Антонио. Все они были экипированы для боя и никак не могли понять, почему им никак не отдадут приказа к немедленной атаке.
Солдаты двух резервных рот, под охраной которых его высокопревосходительство наслаждался вином и дичью, сидели на голой земле под кронами развесистых деревьев, укрываясь от жары. В битву их тянуло меньше, чем господ офицеров, но и они понимали, что дело лучше закончить днем. О ночном сражении с этими бешеными бандитами никто из них не мог думать без содрогания.
Послышался стук копыт с той стороны, где находилась передовая линия. Это прискакал лейтенант Лопес. Спрыгнув на землю, он вытянулся перед импровизированным губернаторским столом.
— Новости? — поинтересовался его высокопревосходительство.
— Нет.
— Так зачем тебя послали?
— Капитан Пинилья велел передать, что стрелки его роты вот уже полтора часа находятся в виду окраин города.
Дон Антонио специально взял с собой в поход капитана, забрав его из подчинения дону Ангеррану де ла Пенья. Капитан был единственным, кто имел положительное сальдо в смертельной торговле с Олоннэ. Присутствие такого человека в своем войске дон Антонио
Лейтенант Лопес продолжал:
— Один бросок — и мы можем овладеть внешними укреплениями. Они никем не охраняются.
Губернатор с некоторым неудовольствием подумал, что капитан, конечно, очень хороший офицер, но уж больно беспокойный.
— Может быть, корсаров уже нет в городе, а, лейтенант?
Лейтенант пожал плечами.
— Может быть, они уже грузятся на корабли. Прослышали о нашем приближении и бегут.
Лейтенант снова не нашел ничего лучшего, как сделать движение плечами.
— Набросившись на них, не приведем ли мы их в состояние ярости? Не станут ли они сопротивляться, как загнанные в угол крысы?
— Все возможно, ваше высокопревосходительство.
— А на улицах города, без пушек, без всякого строя и порядка, не превратятся ли наши шансы на победу из подавляющих в сомнительные?
— Очень может быть, ваше высокопревосходительство.
— То-то и оно.
После каждого произнесенного им предложения дон Антонио отхлебывал из кубка. После «то-то и оно» кубок опустел. Завтракающий военачальник хотел было обернуться, чтобы сделать соответствующий знак камердинеру, но тут снова послышался стук копыт. Вслед за ним из-за стены магнолий выплыл грохот ружейной пальбы.
— Что это там? — поинтересовался губернатор у лейтенанта, как будто тот мог что-то знать.
Новый вестник был в растерзанном камзоле, щека расцарапана — продирался напрямик через колючие кусты.
Стоявшие в отдалении штаб-офицеры сбежались к барабану, на котором валялись кости куропатки и пустой серебряный бокал.
— Что это там? — повторил свой вопрос его высокопревосходительство, вставая и выдергивая салфетку из-за ворота.
Окровавленный вестник, перебарывая схвативший его за горло спазм, пробормотал:
— Страшная резня. Они пробрались по дну высохшего ручья и как будто из-под земли… Они как бешеные звери. Стрелки уже не выдержали и разбегаются. Кирасиры…
— Что кирасиры?!
— Кирасиры пытаются унять лошадей, испуганных горящей паклей… Откуда-то появились вязанки с соломой. По всему склону оврага горит сухая трава, лошади сбились в кучу…
Губернатор швырнул говорившему в голову скомканную салфетку, как бы приказывая заткнуться.
— Капитан Клавихо!
Капитан вырос из-под земли.
— За тем ручьем две роты добровольцев?
— Да.
— Идите вдоль течения и там, где ручей плавно изгибается, займите оборону на этом берегу. Зарядите все аркебузы и пистолеты. Огонь залпами. Когда они поймут, что эффект неожиданности утрачен, они откатятся.
— Понимаю, ваше высокопревосходительство.
— Лопес!
— Я здесь.
— Пинилья, судя по всему, благополучно сдохнет без вас. Будете помогать капитану Клавихо.
Оба офицера бегом направились в указанном направлении.