Парусная птица
Шрифт:
А потом он вдруг потерял сознание. Это случилось незаметно — просто перед глазами вдруг сделалось темно, а в следующую секунду тело Ирины Грошевой безвольно висело в объятиях бывшего стриптизера.
Калибан почуял — чужой кожей, — как внутри Максимова колотится сердце.
— Ирка… ты что?!
— Ничего, — Калибан улыбнулся, пытаясь встать на ватные ноги. — Знаешь, когда мне было пять лет, я выпал из окна, с третьего этажа…
«Выпал»!
Замигали красные лампочки, заметались тени: ошибка, error, накладка, провал…
— Выпала
— Ты мне не говорила, — после паузы сказал Максимов.
Калибан улыбнулся:
— Прости. Я в самом деле тебе… ничего не говорила. Помнишь, как в «Маленьком принце»: я люблю тебя, и моя вина, что ты об этом не знал… Ну уходи же, раз решил — уходи…
Теперь они сидели рядом, напротив громоздились чьи-то чемоданы, и металлический женский голос повторял по-русски и по-английски длинное, не имеющее смысла сообщение.
— Илья, ты что, обалдел?! — это лысоватый мужичок решился наконец заявить свои права. — Регистрация заканчивается!
Калибан откинулся на спинку кресла, полузакрыл глаза:
— Дай мне руку.
Пальцы Ирины Грошевой побежали по мужской ладони, по линиям жизни, ума и сердца. Ноздри Максимова дрогнули, раздулись — и затрепетали, как флажки на ветру. Зачастил пульс — та-та-та…
— …Что был он как дикарь, который поднял собственной рукою — и выбросил жемчужину ценней, чем край его… Что в жизни слез не ведав, он льет их, как целебную смолу роняют аравийские деревья… — прошептал Калибан. — Прощай.
Он поднялся и пошел к выходу, не оборачиваясь.
Кружилась голова, подворачивались ноги, и очень хотелось в туалет. Подбегали таксисты, звенели ключами, сулили «недорого», кто-то предлагал помощь; механически качая головой, Калибан шел, как сквозь строй, и думал об одном: все, что мог. Больше все равно не сделать. Теперь — везение. Судьба. Расклад…
— Ира! Ира!!
Его схватили за плечи. Развернули; он увидел перед собой лицо Максимова — бывший стриптизер преобразился, красивое лицо стало почти человеческим, в глазах включился бешеный огонек.
— Ирочка…
И жесткие мужские губы впились в ротик Грошевой. Давя подсознательное отвращение, Калибан успел подумать: дело сделано. Молодец, Николай.
Грошеву отпоили чаем, объяснили происхождение ссадины на колене (к моменту пробуждения клиентки колено было вымыто перекисью, подсушено и замазано йодом, а нашлепка на груди — удалена) и по-быстрому снарядили на встречу с женихом (Калибану стоило немалых трудов оттянуть свидание хотя бы на час). Оговорено было, что, встретившись с Максимовым и убедившись, что любовь торжествует, Ира позвонит Калибану на мобильный и скажет условную фразу. В половине шестого вечера мобильник запищал.
— Света, я завтра стричься не приду, отменяй мое время, — сказала Грошева, и в голосе ее было столько детского
Калибан уронил мобильник на стол. Откинулся на спинку кресла. Помассировал ладонями лицо.
Его собственное тело почти шесть часов провело без движения, в кресле, облепленное липучками. Разумеется, руки-ноги затекли. Разумеется, хотелось есть, пить и отправлять физиологические надобности. И, как всегда после тяжелой работы, хотелось лечь на диван и немедленно умереть навеки.
— Но мы ведь не зря соглашались? — спросила Тортила с беспокойством.
— Не зря, — Калибан заставил себя подняться. Дотянуться до дома, упасть, проспать весь завтрашний день без перерыва…
— Кстати, Коля, — Тортила виновато кашлянула, — завтра у нас клиент. В четырнадцать ноль-ноль. Серьезный, судя по голосу, мужчина.
— …То есть как это — мое подсознание?
Клиент Калибану не нравился. Такие редко доверяют кому-то решение проблем — все делают сами, никакого гипноза им не надо, их собственной целеустремленности хватило бы на взвод камикадзе… Но вот же — сидит. Расспрашивает. Дом он, видите ли, хотел купить, а потом передумал, а задаток хозяева не отдают. И правильно: по договору имеют полное право оставить задаток себе. Но это же обидно — ни за что ни про что такую сумму терять…
Калибан вздохнул:
— Ваше подсознание, если дать ему правильную установку, легко и быстро решит проблему. Найдет брешь в доводах противника, но главное — энергетически подавит сопротивление. Знаете, что такое ментальный приказ? Это волевой посыл, которого невозможно ослушаться…
Клиент поморщился:
— Вы мне, батенька, лапшу-то не вешайте. Энергетика — это ТЭЦ, ГРЭС и прочая фигня. Ментальный-монументальный — таких слов лучше не говорите. А скажите мне вот что: когда я к ним за задатком приду, это буду я или не я?
— Вы, конечно, — Калибан устал. Голова болела со вчерашнего дня, работа с Грошевой отняла слишком много сил. — С чего у вас вообще какие-то сомнения? Вы, натуральный вы, все вас узнают…
— Тогда на хрена мне ваша помощь нужна?
Калибану хотелось грохнуть по столу и послать зануду традиционным в таких случаях маршрутом. Вместо этого он вежливо улыбнулся:
— Вы же знаете наши расценки. Как вы думаете: стал бы кто-то платить такие деньги за ненужную помощь?
Клиент неожиданно расхохотался:
— А ведь правда… Ладно, расколюсь: я не сам к вам приду, я к вам зятя пришлю. Здоровенный вымахал, зараза, а стесняется, как девушка: то ему неловко, это неудобно… Гнилая интеллигенция, блин. Если все правда, что вы рассказываете, он должен и деньги забрать, и… дочка моя в последнее время на сторону бегает. А у них малой. На фига эти кризисы? Если она увидит, что он мужик как мужик, — думаю, семья укрепится. Так что два дела сделаем, одно очень нужное и еще одно — благое. А заплачу я, тут уж, как водится, тесть судит, тесть и платит…