Пассарола
Шрифт:
– Ты в порядке?
– Не разбилась?
– Надо быть осторожней.
Местные жители одновременно радовались чудесному спасению, и добродушно негодовали из-за такого неразумного поведения.
Ей помогли встать на ноги. Дуа подвязала свое необъятное платье холщовой веревкой и в спешке покинула площадь, не сказав этим людям ни слова. Она быстрым шагом направилась в порт под испуганные взгляды наблюдателей. Юбка своей тяжестью придавливала к земле, но Дуа, не останавливаясь, двигалась в сторону порта, к одиноким скалам, у которых стояли корабли-птицы.
4.
– Вы уверены, что видите
– Да-да! Несомненно! – женщина энергично закивала головой. Ее глаза были закрыты, и она прилагала все силы, чтобы продолжать держать их закрытыми.
– Что еще? – Альберто был чрезвычайно нетерпелив.
– Я же вам сказала… Останки железной дороги, засыпанной песком, какой-то поезд. Поезд этот то идет по рельсам, то стоит в пустыне, засыпанный песками.
– Хорошо. Допустим. А что с пассажирами этого поезда? Они живы?
– Пассажиры… Они точно не мертвы, но…
– То есть они живы.
– Не совсем…
– Что вы имеете в виду? – Альберто терял последние капли терпения.
В маленькой комнате было невыносимо жарко. И резко пахло какими-то неизвестными травами, мазями и бальзамами.
– Не могу объяснить…– лицо женщины неестественно сжалось, в результате чего обнажились все морщины. Эти морщины покрывали ее кожу, как каналы высохших рек покрывают бесплодную землю.
– Сеньора, я заплатил вам большую сумму. И ожидаю от вас более подробного отчета! Дочь потомственных индейских шаманов, значит? Вы действительно та, за кого вы себя выдаете?
Женщина резко открыла глаза, долго сидела, опустив их в пол и словно собираясь с духом, чтобы дать отпор. Затем она бросила резкий осуждающий взгляд на Альберто и процедила:
– Вы не знаете, о чем говорите! Я видела все! Все! Но это очень страшно.
Она медленно встала и вплотную подошла к Альберто.
– Ваш поезд одновременно существует и не существует. Пассажиры одновременно и живы, и мертвы. И это происходит не только с этим поездом и с этими людьми. Я видела эту бесконечную пустыню под черным от туч небом. Там кладбище. Мертвые поезда, мертвые корабли и еще много мертвого, но не нашему миру принадлежащего. Но одновременно поезд этот мчится и по пустыне, и по глади морской, и по неведомым землям. Каждый его шаг повторяется снова и снова. Пассажиры переживают каждое мгновение вновь и вновь, не ведая о том, что их впечатления повторяются.
– Вы имеете в виду временную петлю?
– Они заблудились. Потерялись. И послушайте меня внимательно: я вам не советую искать этот поезд!
– Почему?
– Потому что вы не найдете ответов. А если попытаетесь их найти, то тоже заблудитесь. А выход найти непросто.
– Сколько пассажиров в этом поезде?
– Пятьдесят три человека.
– С машинистом?
– Машиниста в этом поезде нет. Но он им и не нужен.
– Им страшно?
– Они не успевают испугаться, как вновь оказываются в начале пути.
– Где они? Как называются те места, по которым ездит поезд? Как называется та пустыня?
– У этих мест нет имени, и одновременно у них тысячи имен.
– Можно ли их вернуть в нашу реальность?
– А зачем? Чего ради?
– Чтобы спасти их!
– А с чего вы взяли, что им необходимо спасение? Может, спасать нужно нас с вами?
Альберто, тяжело вздохнув, ничего не ответил. Озадаченный полученной информацией, он молча покинул старый обветшалый дом, украшенный цветными лоскутками тканей, пучками трав и причудливыми статуэтками. Женщина, не отрывая глаз, смотрела ему вслед.
Альберто вышел на узкую знойную улицу, наполненную экзотическими
5.
Дуа быстрым шагом преодолела основную бухту порта, шумных купцов и рабочих, груженные заморскими фруктами, маслами, цветными лампами, пузырьками с эфемерными субстанциями и тканями, прошла мимо деревянных лодок, мирно покачивающихся в хлюпающих прибрежных водах. Порт был старый, небольшой и довольно тихий, окруженный отвесными скалами.
У скал неподвижно стояли огромные и загадочные корабли-птицы. Они были настолько огромны и мощны, что даже морские волны не могли их поколебать. Возле этих кораблей обычно никогда никого не было. Никто не стремился постичь их тайны, за исключением тех редких храбрых смельчаков, которые предпринимали безуспешные попытки связаться с экипажами кораблей. Только один вид этих кораблей, грозный, мистический и потусторонний, вызывал непередаваемый страх и ужас у всего населения. Это был особый вид страха, ни с чем не сравнимый и ни с чем не сопоставимый. Всепоглощающий и парализующий. Дуа не раз испытала воздействие этого нездешнего далекого страха сполна, каждый раз все ближе приближаясь к странным кораблям, но, несмотря на это, она продолжала возвращаться в этот порт, упорно и настойчиво. В этот раз она подошла настолько близко, насколько это было возможно, чтобы не закричать.
Их было четыре. Четыре гигантские узкие лодии с закругленными носом и кормой. Округлые птичьи тела, по бокам – словно сложенные пестрые крылья с резными окнами, многочисленными узорами, причудливыми и витиеватыми, невероятная пестрота цвета и поразительная искусность. Несомненно, все эти узоры и рисунки значили что-то очень важное. Возможно, они были символами, тайным языком, заклинанием. Всем, чем угодно. Дуа подошла еще ближе. На носу кораблей – длинные шеи и пугающие своей вычурностью головы химер. Полуптицы, полу драконы с раскрытыми хищными пастями, из которых угрожающе торчали острые клыки, привыкшие разрывать на части неподатливую плоть. У одних глаза были коварно прищурены, у других – выпучены в исступленной ярости. На их уродливых, неестественно безобразных мордах были разнообразные наросты в виде шипов, рогов, жабр, которые были плавно и изощренно закручены и издалека напоминали короны, гало и нимбы. На телах этих деревянных птиц не было ни одной прямой линии, все ветвилось, извивалось, петляло, струилось, за счет чего создавалось впечатление, что каждая часть этих кораблей- живая. Дуа чувствовала, что эти страшные создания смотрят на нее свысока. Ей казалось, что в любой момент они разверзнут свои пасти и испепелят ее огненной лавой и вулканическим пеплом. Они пугали ее, ужасали и словно гипнотизировали экзотическим далеким страхом.
Она беззвучно кричала им, что она ничего не боится и все преодолеет. Что она сможет пересечь черту и сделать то, чего никогда никому не удавалось. Она даже осмелилась положить свою маленькую ладонь на жесткую и холодную поверхность одного из кораблей. Она думала, что несомненно что-то ощутит, но она не почувствовала абсолютно ничего. Она пристально осмотрела тела химер, но ничего не изменилось. Не появилось ни окон, ни дверей, ни люков. А если они и были, то предназначались только для тех, кто владел этими кораблями, либо для тех, кто их создал.