Пассажир
Шрифт:
Волшебная метаморфоза с ее коллегой произошла в 2008 году, после ограбления особняка на авеню Феликса Фора. Нет, Ле-Коз не входил в число налетчиков, но он вел следствие по этому делу. И несколько раз беседовал с хозяйкой особняка, уже не очень молодой баронессой, владевшей одной из лучших марок вина, производимого в районе Медока. После этого знакомства у Ле-Коза появились часы «Ролекс», автомобиль «ауди-ТТ» и черная кредитная карта «Infinite». [17] Грабителей он так и не нашел. Зато нашел свою любовь. Любовь, существенно
17
Банковская карта с открытым кредитом.
Снова зазвонил телефон. Джафар.
— Ты где? — спросил он.
— Подъезжаю к Бордо. Что-нибудь нашел?
— Нашел Рауля.
— Кто это?
— Последний, кто разговаривал с Дюрюи до того, как его пришили.
На лбу у Анаис снова выступила испарина. Наверное, у нее температура. Не отпуская руль, она глотнула из аптечного пузырька микстуры.
— Рассказывай.
— Рауль — нищий, живет на набережной, возле Сталинградской площади, на левом берегу. Дюрюи время от времени его навещал.
— Когда они виделись в последний раз?
— В пятницу двенадцатого февраля, ближе к вечеру.
Предположительно в вечер убийства. Это очень важный свидетель.
— По его словам, Дюрюи собирался на какую-то встречу. В тот самый вечер.
— С кем?
— С ангелом.
— С кем, с кем?
— Так говорит Рауль. А ему, в свою очередь, так сказал Дюрюи.
Анаис не могла скрыть разочарования. Алкогольный бред. Или бред обколотого торчка.
— Ты привез его в участок?
— Не к нам. В комиссариат на улице Дюко.
— Почему туда?
— Ближе всего. Он сейчас в вытрезвителе.
— В десять утра?
— Подожди, пока сама его не увидишь.
— Я на минутку заскочу на Франсуа-де-Сурди, а оттуда сразу к ним. Хочу сама его допросить.
Она нажала отбой. К ней возвращалась надежда. В конце концов их кропотливый труд себя оправдает. Они во всех подробностях восстановят передвижения и поступки жертвы и доберутся до его связи с убийцей. Она проверила, пришли ли на айфон фотографии Дюрюи. Пришли, и сразу несколько. Молодой панк выглядел не слишком привлекательно. Черные волосы торчком. Черные глаза в густой обводке. Пирсинг на висках, на крыльях носа, в уголках губ. Странный парень. Наполовину панк, наполовину гот. И стопроцентный фанат неформальной музыки.
Она уже катила по городу, вдоль набережных. Над эспланадой Кенконс светило солнце. С небес, словно промытых ливнем, на еще мокрые крыши домов лилась ослепительная голубизна. Анаис свернула на бульвар Клемансо, миновала шикарный квартал Гранз-Ом и, чтобы не соваться в центр, поехала по улице Жюдаик. Она не раздумывала над маршрутом; рефлекс, служивший ей чем-то вроде навигатора, вел ее сам.
На улице Франсуа-де-Сурди она быстро проскочила к себе в кабинет и проверила почту. Пришел отчет от координатора криминалистов, красавца
Анаис нетерпеливо схватилась за телефон. Ведь это же прямая связь между преступлением и великаном с амнезией! Димун повторил все, что изложил в своем отчете, а потом вдруг спросил:
— Вы знаете психиатра по имени Матиас Фрер?
— Да.
— Он ваш эксперт в этом деле?
— Мы не привлекали экспертов. С какой стати, если у нас пока нет ни одного подозреваемого? А почему вы спрашиваете?
— Он звонил мне вчера вечером.
— И чего он хотел?
— Узнать результаты анализов.
— С места преступления?
— Нет. С образцов, взятых с рук мужчины с амнезией.
— И вы ему все рассказали?
— Он утверждал, что звонит от вашего имени.
— А про планктон в яме вы ему тоже выболтали?
Димун ничего не ответил, но его молчание было красноречивее любых слов. Она не могла злиться ни на психиатра, ни на криминалиста. У каждого в этом деле свой интерес. На войне как на войне.
Она уже собиралась повесить трубку, когда Димун вдруг снова подал голос:
— У меня есть для вас кое-что еще. Новые результаты, которые пришли уже после того, как я отослал вам отчет. Я сначала глазам своим не поверил.
— Что же это?
— Мы обработали стенки ямы методом химической трансмутации. Это новый способ, благодаря которому можно снять папиллярные следы даже с мокрой поверхности.
— Вы нашли отпечатки?
— Несколько штук. И это не отпечатки пальцев жертвы.
— Вы сравнили их с отпечатками беспамятного?
— Только что. Это не его отпечатки. В яме побывал кто-то другой.
У нее по всему телу пробежали мурашки. Третий. Убийца?
— Я вам их высылаю? — не дождавшись ответа Анаис, спросил Димун.
— Давно пора.
Даже не попрощавшись, она бросила трубку. Да уж, хороша стратегия соблазнения красивого мужчины. Но ей сейчас было не до того. Значение имело только расследование. Перед тем как ехать в комиссариат на улицу Дюко, она набрала номер Зака — в конторе, как выяснилось, его не было.
— Зак, что у тебя нового?
— Пока ничего. Продолжаю трясти дилеров. Кое-кто знал Дюрюи, но никто и слыхом не слыхивал про чистый героин. А что тебе удалось узнать на ферме?
— Потом расскажу. Окажи мне услугу, а? Заскочи в клинику Пьера Жане и проверь, там ли еще беспамятный с вокзала Сен-Жан. И предупреди психиатра — его зовут Матиас Фрер, — что днем я заеду с ним побеседовать.
— С психиатром или с беспамятным?
— С обоими.
— Странное ощущение — знать, что едешь домой.
Они мчались по магистрали N10 по направлению к Стране Басков. Выехали раньше, чем планировали, еще до полудня. Фрер усадил Бонфиса на заднее сиденье. Великан устроился ровно посередине и обеими руками вцепился в спинки передних кресел. Как дитя малое.