Пассажиры разума
Шрифт:
Поднявшись по лестнице, всей толпой ввалились в кабинет. Тамошние стражники, не чета тюремным – в блестящих латах, с длинными мечами тут же оттеснили архаровцев и заняли их место у арестанта.
Великий магистр был без доспехов. Кожаные штаны и куртка, ботфорты смотрелись на нем куда органичнее, чем кираса и прочее рыцарское железо. Но усы, закрученные вверх, и козлиная бородка все равно делали его похожим на Дон Кихота авторства Жака-Луи Готье. Едва Альфреда ввели, он тут же спросил:
– Кто
Альфреду и вопросы показались странными, и то, как Великий магистр их сформулировал: не по-людски. Наверное, по готски. Арестант улыбнулся.
– Гер Ульрих, я многое могу и для этого мне не нужны артефакты из Лабораториума. У вас в руке мои часы. Это обычный механизм, показывающий время, – Альфред хотел продолжить, но Ульрих странно оцепенел и будто бы разволновался. Потом Великий закричал:
– Великая мать! Ты утверждал, что являешься обычным слэйвом? – магистр отступил к столу и схватился за висящий на шее медальон.
На Альфреда снизошло озарение. Он понял, что Великая Мать, которую упоминал Ульрих – командный модуль готов, уничтоженный Надеждой. А богами, видимо, магистр считал только управляющих айлов. Люди же, и готы, и слэйвы, работающие в Лаборториуме для него были всего лишь владельцами магических артефактов, которыми он и сам научился пользоваться. А потому – не богами!
Медальон видимо обладал свойством как-то останавливать мир. Альфред не мог пошевелиться, а Ульрих очень медленно, но уже сделал шаг навстречу. Представить Великого магистра без медальона на шее получилось легко. Время потекло привычным образом и магистр, вынувший шпагу из ножен, не ожидая от Альфреда такой подлости, ударил, но попал в лысого тюремщика, за широкой спиной которого арестант успел укрыться.
Архаровец вскрикнул и, схватившись за клинок, упал. Ульрих выпустил шпагу и остался безоружным. В его глазах появился страх. Он судорожными движениями пытался нащупать на груди пропавший медальон.
– Гер Ульрих, - закричал Альфред, - давайте поговорим, просто поговорим!
Стражники пришли в себя и попытались схватить пленника за руки. Магистр пятился к столу, и казалось, потерял способность трезво мыслить. В его глазах Альфред снова увидел панику.
Вначале один из стражников рухнул как подкошенный, за ним - второй. Альфреду удалось применить магию айлов. Он ликовал: как же просто получилось справиться с ними! Тюремщики уже толкались у двери, пытаясь спастись бегством. «Пусть бегут», - подумал Альфред и представил магистра неподвижно стоящим у стола. Сработало. Ульрих замер и только капелька пота, упав с бровей, потекла по его щеке.
Альфред закрыл за сбежавшими стражами дверь и, ухватившись за вычурную литую ручку, задвинул под ней задвижку.
Подошел к огромному столу и осмотрел выдвижные ящики. Россыпь колец, медальонов, каких-то коробочек и шариков. Он при всем желании не смог бы рассовать обнаруженные артефакты по карманам.
«Дурак, что ли, этот Ульрих: столько ништяков просто держать в столе?! Наверное, гад был уверен, что тут он царь и бог!»
– Гер Ульрих, давайте считать все происшедшее маленьким недоразумением, непониманием и ошибкой. Начнем с чистого листа. Меня зовут Альфред. Я сейчас попытаюсь вернуть вам способность двигаться, и мы обсудим, что делать дальше. По рукам?
Зрачки великого магистра расширились, закрыв радужку. Может, от страха, Альфред понимал, что - «попытаюсь» прозвучало как-то не очень хорошо, а может, как согласие. Он представил Ульриха ходящим у стола. Получилось! Магистр заходил туда-сюда, как кукла. А ужас в его глазах дал Альфреду понять, что эксперимент не удался.
Сочувствия к Ульриху не было. «Пусть помучается, вспомнит, как повязал, потом бил и в тюрьму посадил – гад! Но «расколдовать» его нужно. За дверью очень широкая лестница и скоро там станет тесно от желающих нашпиговать мою тушку железом» – с такими мыслями Альфред стал прикидывать варианты. Остановился на образе Ульриха, сидящего в кресле и себя по другую сторону. Будто в процессе общения. Еще Альфред добавил чуть-чуть желания неведомому исполнителю его воли, вроде как просьбу.
– Простите Отец Величайший! – в голосе Ульриха звучала искренняя мольба.
Как магистр оказался в кресле, Альфред не заметил. Впрочем, он не заметил и как Великий его покинул. Свою просьбу он изложил уже стоя на коленях.
Надо же – «Величайший»! Хорошая преамбула для плодотворной дискуссии! Альфред улыбнулся.
– Прощаю. Вам, наверное, неудобно. Можете присесть, - попаданец напустил в голос патоки, как обычно делал на Земле, ведя переговоры с поставщиками.
Ульрих так и сделал. Присел на кончик роскошного кресла и изобразил на лице полнейшее внимание.
– Ваши люди убили Ульфиле-слугу и не попытались сделать это со мной. Почему?
Великий магистр снова упал на колени и, пуская петуха, прошептал:
– Простите Отец Величайший! Они хотели… Они посмели поднять на Вас руку! – вдруг закричал Ульрих и заплакал.
Движением руки попаданец чувствуя себя почти богом, вернул истерящего хозяина Збычева назад, в кресло.
– Почему нас хотели убить ваши люди? – парень строго спросил и добавил магистру мысленную пощечину.
Ульрих, наконец, понял, что его жизни, по крайней мере, сейчас ничто не угрожает и заговорил спокойнее: