Пастухи чудовищ
Шрифт:
Но сквозь сетку забора ничего страшного не наблюдалось. Там вообще ничего не было, за третьей линией ограждения. Только мерзлая комкастая земля без малейшего намека на снежный покров да посередине пустого пространства – большое черное круглое пятно. И полковник Коробочка, и Спиридон, и, конечно, Комиссар прекрасно были осведомлены, что это за черное пятно. Котлован пятнадцати метров в диаметре и восьми в глубину. То, ради чего вырубали в самом сердце Сухого леса полуторакилометровую площадку, ставили заборы и вышки, стягивали из разных воинских частей бойцов для формирования гарнизона, располагалось
– Открывай! – еще издалека пронзительно пискнул полковник часовым. – Открывай шлюз!
Бойцы не пошевелились. Они будто окаменели, вцепившись в свои автоматы.
– Открывай! – снова крикнул стиснутым голосом Коробочка, а когда и на этот приказ не увидел никакой реакции, развернулся и позвал: – Начальника караула ко мне! Быстро!
Четверо приблизились к воротам. Тогда один из часовых снопом повалился на землю, а второй, внезапно ожив, задергал затвором, тыча стволом автомата в гигантскую фигуру Консультанта, остановившегося чуть поодаль. Из горла бойца вырвался рваный рев.
– Отставить! – вякнул полковник.
Негромко стукнул пистолетный выстрел – часовой переломился пополам, шагнул вперед и ткнулся головой в землю.
– Весело у вас тут… – проговорил Спиридон, убирая пистолет.
– Как часто часовых меняешь? – спросил Комиссар.
– Каждый час, – отчего-то начав задыхаться, сообщил полковник Коробочка. – Как и положено по инструкции. Самых психически выдержанных ставлю. Как и положено по инструкции.
– Если эти – самые выдержанные, каковы тогда невыдержанные? – медленно произнес Комиссар. – Ну, чего сам-то встал? Открывай…
– Дык… человеческим возможностям есть же предел… – забормотал полковник, прыгающим пальцем тыча в кнопки кодового замка. – Как же им не взволноваться-то? Когда вон какой… на них движется?.. Тут любой паниковать начнет… Ну, вот и все. Сейчас откроем… И – добро пожаловать!
– Что значит «Добро пожаловать»? – хмыкнув, осведомился Спиридон. – А ты с нами разве не собираешься?
Палец полковника застыл над кнопкой ввода. И тут над территорией базы протяжно провыла сирена.
– Десять минут до заката, – пролепетал Коробочка, словно не веря тому, что ему сказал Спиридон. – Всему личному составу положено в укрытие. Солдатье – в казармы, а нам, значит, в бункер надо, где штаб… А сюда – никому нельзя. Строго воспрещается. Как же я… это самое… инструкции нарушать-то буду?
– Пока мы здесь – мы для тебя инструкции, – сообщил Спиридон. И сам ткнул кнопку ввода.
Створки ворот загудели, раздвигаясь. Гигант Консультант тронулся с места, устремился в образовавшийся проем.
Комиссар проворно отпрыгнул в сторону. Спиридон метнулся к ограждению, прихватив с собой и сомлевшего Коробочку.
Консультант прошел через ворота, не обратив на людей никакого внимания. Чавкнуло и хрустнуло под чудовищной его ногой тело застреленного Спиридоном часового, но и этого гигант словно не заметил. Не останавливаясь, шагал Консультант к темному провалу, оставляя за собой ровную цепь вдавленных следов, в которой чередовались черные и красные отпечатки.
– Полковник! – позвал Комиссар. – Коробочка! Слышишь меня? Эй, распространенная русская фамилия, ты меня слышишь?
Нет, кажется, не слышал его
– На, хлебни! Помогает от икоты. Да расслабься, никто тебя туда не тащит. Пошутил я! Мы ж не дураки, в самом-то деле, отчеты твои читали… А ты подумал, что мы сами осмотр проводить будем? Да я к ней, этой Штуке, и близко не подойду! Пошутил я, говорю… Хлебни, говорю!
– Ты, я уж вижу, нахлебался, – покосился на Спиридона Комиссар. – Нашел тоже время для шуток. Глянь на него, он едва живой.
– Мама… – тихо выговорил полковник Коробочка и, закатив глаза, осел на землю.
Глоток коньяка приободрил его. Но все равно – голова кружилась, а к горлу то и дело подкатывала тошнота. Ноги едва слушались, он бы точно упал, если бы его на ходу не поддерживал под руку… этот краснолицый усач… как его?
Полковник Коробочка вдруг осознал, что напрочь забыл, как зовут прибывших сегодня к нему на объект высоких гостей. А ведь внимательно прочитал документы, сверился с полученным накануне секретным донесением, чтобы никакой ошибки не вышло…
Странное это его состояние вряд ли было вызвано лишь зрелищем растоптанного в кровавую лепешку тела да устрашающим видом громадной человекоподобной твари. За свою жизнь полковник насмотрелся всякого… Такой мерзости, правда, лицезреть еще не приходилось, но все-таки…
Это, конечно, воздействие Объекта. Чертовой Штуки – как все этот Объект называют.
Поначалу, когда только строили эту непонятную ерунду, все было нормально. И ничего, в общем-то, не предвещало того, что в дальнейшем будет как-то иначе. Военные инженеры отдавали распоряжения, солдатики работали, а он, полковник, контролировал весь процесс. Недостроенная Штука была нежива и безобидна.
Все изменилось в тот самый день, когда строительство закончилось.
Тогда Коробочка в последний раз осмотрел сооружение, привычно подивился его жутковатой несуразности и отправился в бункер – рапортовать командованию об исполнении задания. За третьей линией остались главный инженер и двое солдат, что-то там еще отлаживали незначительное, сверяя по чертежам. Полковник на радостях, что уложился в отведенный срок, принял на грудь литр разведенного спирта, закусил пайковыми галетами и прикорнул в своем кабинете на диванчике. Разбудил его, уже вечером, дежурный по гарнизону. Заикаясь от волнения, дежурный доложил, что на территории – чрезвычайное происшествие.
В голове непроспавшегося Коробочки полыхнула ужасная догадка: главный инженер, обнаружив какую-нибудь недоделку, не сообщил о ней, как полагается, вышестоящему начальству, то есть ему, полковнику Коробочке, не собрал своих коллег для экстренного совещания, а решил, гад этакий, устранить ее самостоятельно. Что-то отвинтил, что-то привинтил – и вся конструкция, кропотливо собираемая два месяца, рухнула к чертям собачьим. Похоронив под собой не только паскудного выскочку и его подчиненных, а еще и карьеру самого полковника Коробочки.