Пастырь из спецназа
Шрифт:
– Не теряй времени! – шикнул на него костолицый. – Быстро!
Священник стремительно стащил с портупеи кобуру, наручники, газовый баллончик, какой-то кожаный футляр, рассовал всю эту мелочовку по карманам, сунул портупею сектанту и остановился в недоумении. Кобура в карман не помещалась, и что делать с пистолетом, он не знал. Можно было бы продолжать использовать оружие для устрашения, но, не ровен час, выстрелит… А как он будет доживать жизнь с убийством на душе, пусть и случайным, отец Василий не знал.
На лестнице раздались тяжелые,
– Боря. Ты здесь, я знаю. Выходи.
Костолицый молчал.
– Я попрошу Хозяина за тебя, – еще раз прогудел все тот же густой баритон.
Священник судорожно ощупывал кобуру, не решаясь ни выкинуть оружие, ни достать его. Костолицый молчал.
– Ладно, – вздохнул обладатель баритона. – Я ведь все равно знаю, что ни ты, ни поп стрелять не будете… Ведь верно?
«А почему же вы тогда так его боитесь?» – подумал священник.
В слабо подсвеченном откуда-то с лестничной площадки пустом дверном проеме показалась статная мужская фигура. Охранник или страшно рисковал, или действительно был абсолютно уверен, что никто из них не выстрелит. Священник вытащил-таки пистолет… Мужчина сделал еще шаг и, подняв руку, нашарил выключатель…
Он завопил так, что священник нажал на спусковой крючок и выпустил в пол всю обойму.
Позже отец Василий, анализируя происшедшее, так и не пришел к определенному мнению о том, почему крепкий, привычный ко всему мужик так заорал. То ли потому, что руки у него были влажные от страха и ток из разбитого костолицым выключателя прошел до самой задницы, а скорее просто от неожиданности электрического удара – поп и сам тогда аж взмок от напряженного ожидания.
На лестнице раздался дикий грохот. Похоже, это охранники падали на пол, в полном шоке от устроенного осажденными «жертвами» жуткого обстрела и этого нечеловеческого крика своего командира.
– Пошли! – дернул священника костолицый, и они метнулись к полуподвальному окну.
Сектант стремительно открыл фрамугу, схватился за края рамы, подтянулся и одним махом выбросил свое тело наружу. Священник незамедлительно последовал за ним. Они быстро обогнули здание по периметру, и везде было одно и то же: ярко освещенные окна – одно, второе, третье… Но внимание костолицего привлекло только одно из них.
– Здесь, – произнес он. – Отсюда они не услышат.
Он поставил ногу на выступ фундамента, вторую – на плечо священнику, одним ударом кулака вышиб стекло и исчез в оконном проеме.
– Давай, поп, – через секунду появился он снова и протянул руку. – Хватайся.
Похоже было, что костолицый все рассчитал верно. Здесь не было ни одного охранника, и даже если кто что и слышал, то определить, в какой именно комнате вылетело стекло, им будет сложно.
Они открыли дверь, выскользнули в коридор и принялись распахивать все двери одну за другой в поисках Ольги. Но жены священника не было нигде.
– А может, Юрок соврал? – ужасаясь собственной
– Не свисти! – зло и решительно оборвал его костолицый. – Я Юрка знаю, он парень простой, как лом: сказал здесь, значит, здесь. Ну-ка, постой!
Они резко остановились и прислушались.
– Сивый! Быстро наверх к этой бабе! – крикнул кто-то, и сразу по лестнице загрохотали тяжелые ботинки.
– Пошли! – скомандовал костолицый, и они, стараясь ступать как можно тише, побежали к лестничному маршу.
Там внизу, у входа в подвал, еще сидели в засаде на них охранники, а поп и костолицый уже мчались вверх по ступенькам вслед за побежавшим на усиление охраны попадьи Сивым. И только у самого входа на второй этаж оба притормозили. Они уже ошиблись один раз, поверив на слово голому разоруженному Моргуну и покинув второй этаж без проверки всех комнат. Теперь ошибка могла обойтись им еще дороже.
Священник прислушался, но ничего не услышал. Молчал весь этаж. И, подчиняясь скорее какому-то безотчетному чувству, чем слуху, он внезапно указал на одну из дверей.
– Здесь.
Костолицый кивнул и кинул быстрый взгляд на руки отца Василия. Священник опустил глаза: его правая рука так и продолжала стискивать пистолет, хотя как он с ним бежал, как влез в окно, отец Василий не помнил. Священник пожал плечами, осторожно положил пистолет на ковер и вместе с костолицым подошел к двери. Они прислушались, но там было тихо.
– Пошли? – одними губами предложил костолицый.
– Пошли! – так же одними губами ответил священник.
Они отошли в сторону и сдвоенным ударом вышибли дверь.
В правом углу, на маленьком диванчике, сидела, схватившись за живот, Ольга. А прямо перед ними стояли два бледных охранника.
– В сторону! – ровным голосом приказал костолицый, и охранники подчинились: быстро и беспрекословно.
Священник кинулся к супруге, поднял ее и вдруг заметил на диване большое мокрое пятно. Он тревожно глянул Ольге в глаза.
– Воды отошли… – тихо прошептала Ольга. – И схватки уже начались.
Отец Василий метнул огненный взгляд на охранников. Но те ни о каком сопротивлении и не помышляли. И тогда он поднял ее на руки и побежал к лестнице, чуть не наступая на пятки еле опережающему его костолицему.
Господь хранил. И только там, у выхода им навстречу попались двое охранников, но костолицый двумя ударами буквально впечатал их в стену и стремительно открыл перед священником дверь.
– Давай, поп! Вперед!
Отец Василий бежал сквозь метель, прижимая трепещущее Олюшкино тело к себе, и понимал: сегодня не должно быть ошибок. Когда угодно, но не сегодня! Не этой ночью! Не сейчас! Ни метель, ни зверь, ни человек – никто не должен помешать Ольге в том, что ей предстоит! И чтобы так было, он отдаст все, что у него есть. И даже чужое…