Пастыри чудовищ. Книга 2
Шрифт:
Грызи говорит быстро, глядя перед собой. На лице застыло то же желание, что у меня: как следует отходить эту семейку кнутом.
– Значит, и Деймок, сын служанки, тоже сын кого-то из Линешентов. Едва ли мальчику много осталось, раз эта тварь так голодна.
– Почему тогда они вообще вызвали нас? Если прекрасно знают, какого рода… болезнь у этого существа, они же видят, что он хочет добраться до мальчика… И почему…
– Нет.
Это уже я. Тоже встаю со стула.
– Наплевать на вопросы. Успеем прояснить. Нужно решать.
Грызи
На уме у нас одно.
Как покончить с этой поганью.
* * *
Ночь, болота, туман. Мы втроём заседаем в белой комнате, сплошь увитой зеленью. Заставленной цветами. Заполонённой робкими переливами тенн.
Четырёхсотлетний фамильяр безмятежно дрыхнет. Развалился на подушке и ухом не ведёт. Выглядит безобиднее Плаксы.
– Как мы эту дрянь убьём?
Морковка пялится на геральдиона с максимальным отвращением.
– Это разве не в компетенции вашего устранителя?
– Мясник занят сейчас. Убивает в других местах.
Грызи возится в камине, поправляя артефакт от прослушки.
– Если бы вызов Нэйша решал проблему… но я подозреваю, что убить фамильяра будет не так-то просто. Мелони, ты что?
Копаюсь в сумке в поисках игл.
– Всё равно ж кровь хотела у него брать, если ничего не прояснится.
Орэйг Единственный даже не открывает глаза, когда подхожу к нему с иглой. Вряд ли эта тварь может ощущать угрозу. Раздвигаю шерсть на лапе. Геральдион дрыхнет.
Позади обмениваются колкостями Морковка и Грызи:
– А как насчёт этих ваших правил варгов? Я слышал, что у вас есть запрет на убийства и пролитие крови.
– Жаль, я не спрашивала у наставников общины, входит ли в понятие «не убивать» тварь, которая триста с лишним лет как уже… м-мантикорья печёнка, так и думала.
Игла проходит через шерсть твари и упирается в кожу. И не движется дальше – её что-то отталкивает… и отталкивает…
Железная штука раскаляется в пальцах – приходится выпустить. Показалось, или кончик иголки фиолетовым засветился?
Дую на пальцы, берусь за метательный нож. Морковка привстаёт и успевает ещё выдать: «Мелони, не на…»
Короткий тычок в бок твари. Слабый фиолетовый отсвет. Нож вырывается из рук как живой и брякается на пол у ног Его Светлости.
Оплавленный.
Чёртова тварь сонно приоткрывает глазки. И опять закрывает. Умилительно двигая носиком.
Берусь за атархэ.
– Мел, стой! – это уже Грызи. – Мы же не знаем, во что эта тварь переродилась. Похоже, там сгусток энергии под оболочкой. И что-то вроде механизма защиты. Даже если пробьёшь ему шкуру – он может начать тащить из Деймока… из мальчика ещё больше сил. Не навредить бы.
Надо было всё-таки позвать Мясника. Посмотреть, как он вокруг этой погани попрыгает.
– Яд его возьмёт?
– Это же нежить, – отрубает Гриз. – Магический перерожденец. Что его вообще возьмёт? Разве что… не знаю, каким-то
– Думаешь, восстановит?
– Или продолжит существовать в другом виде. Господин Олкест… господин Олкест, эй!
Его Светлость было рванулся меня останавливать, пока я тыкала Орэйгу в бок. Но сейчас просто осел и пялится в никуда.
– Господин Олкест, – Грызи щёлкает у него под носом пальцами, и Янист подскакивает на фут. – Как от них вообще избавлялись?
– Ч-что?
– От фамильяров же как-то избавлялись? Шестьсот лет назад их запретили создавать. Но ведь в то время у королевских семей и аристократов первого круга ещё оставались фамильяры? Они что, все вымерли вместе с родами?
– Я… что? Да, частично… – малой запускает пальцы в вихры и наводит на голове полный беспорядок. – После эдикта Кормчей, насколько я могу вспомнить, делалось так: когда Глава Рода умирал – наследник не принимал титул Главы год или два. В обезглавленном роде фамильяры не существуют, так что животное умирало. Но в королевских родах к этому нельзя было прибегнуть, значит… должен быть обряд…
– Что за он?
Морковка судорожно листает в памяти какие-то страницы.
– Если рассуждать логически… ведь фамильяр – просто животное, привязанное к роду обрядом? Значит, обязан быть обряд… кхм… отвязывания его от Рода. Ведь если его перестанут подпитывать силы Рода – он… уничтожится?
Хорошая идейка. Если учесть, что Морковка явно помнит об этом обряде столько же, сколько Пухлик – о правильном питании.
– А как его проводить? И кто его проводит?
Его Светлость роется в своей внутренней библиотеке, но только руками разводит:
– Можно предположить, что Глава Рода. И наверняка есть ещё какие-то условия, вроде присутствия одного из наследников…
Ну да, сейчас Старик с его наследничками побегут избавляться от фамильяра. Эти твари вместо этого завели целый пансион бастардов. На прокорм зверушке.
– Порест Линешент на это не пойдёт, – выдыхает Морковка. И ёжится. – Для него реликвии – высшая ценность.
– Есть способы.
Пара зелий, подчиняющих волю, например. Или просто припугнуть уродов, сказать, что нам всё известно? Да нет, они уже зашли настолько далеко, что попробуют и нас убрать.
Хотя мы же в Ирмелее. Тут же правят сплошные Закон с Мудростью пополам.
– Сдать их законникам, пусть разбираются. Трупы в болотах. Приют бастардов. Эта тварь неубиваемая. Им хватит.
Над этим Грызи задумывается серьёзно. Но тут прилетает со стороны Рыцаря Морковки:
– Нет.
Принцесска уже полыхает нешуточно – под нашими-то изумлёнными взглядами.
– Конечно, нам придётся сообщить во все инстанции. Но Линешенты – крайне уважаемый род. С огромными связями, даже в Ирмелее. А с учётом бюрократии и того, что ирмелейские власти не любят вмешивать Акантор… дело может очень сильно затянуться.