Пастыри. Четвертый поход
Шрифт:
– Д-р-ак ты, Пр-валов! – фыркнула Яна в ответ, и по ее обычному пулеметному говорку Илья определил, что девушка успокоилась...
Баюн там или не Баюн, в принципе сейчас это было уже и не важно. Куда важнее, что они вместе, – решил Илья, и у него тоже отлегло от души. Впереди – отдых, хорошая, интересная и веселая жизнь!
Отслеживая километровые столбы, Илья то и дело сверялся с картой – все же он впервые в жизни ехал за рулем на такое большое расстояние. Когда джип минул столб, на котором значилось «До Москвы 300
– Гнездо, я Турист. Точка три.
– Турист, понял вас. В контрольное время укладываетесь, – ответил Дрозд из далекого еще Средневолжска.
– Ч-то-й-то-вы? – заинтересованно чирикнула Яна.
– Мы ж там... в Афгане, друг друга не видели почти. Только по рации и переговаривались, – объяснил Илья, – нас тогда спецгруппе придали. Три мужичка гражданских, пятеро саперов и мое отделение. Лазили мы по горам, ледники минировали. Мужички эти гляциологами были. Они саперам указывали, где и как взрывать, чтобы лавины и ледяные потоки перевалы закрывали. Ну, а мы прикрывали их.
– А пр-чем тут Ту-р-ст?
– У меня позывной был такой. Ну, по горам же ходили – вроде как туристы. И фамилия у меня такая... подходящая – Привалов, – объяснил Илья. – А у Сереги позывной был – Гнездо. Он прапором служил, заведовал узлом связи на базе оперативного прикрытия района. Вот мы с ним и переговаривались так: «Гнездо, ответь Туристу!»
– Стр-нно, а-к-ак-ж вы-пз-н-ком-лись, ес-ли-не-в-д-лись?
– Фиг знает, – Илья пожал плечами, – само собой как-то...
...Произошло это и впрямь само собой. Так бывает на войне, и довольно часто – остановилась на блок-посту колонна, вылезли бойцы размяться, перекурить, а рядом уже перекуривают местные воины. Трешь-мешь, базар-вокзал, завязывается разговор:
– Здорово, десантура!
– И вам не хворать.
– Земеля, а ты откуда? У-у-у, Норильск... далеко...
– А ты?
– Воронеж.
– А, Москва – Воронеж, хрен догонишь! Кстати, москвича-десантника видел когда-нибудь? Вон, Илюха у нас коренной столичный житель. С левой вваливает – трое ложатся.
– О, бывает же!
Смех, беззлобные подъебочки, свежие и не очень анекдоты. Кто-то уже выменивает на три выстрела к подствольнику новую пластину для бронежилета, кто-то, воровато озираясь, покупает пакетик «индюхи»...
Вот где-то примерно таким образом Илья и познакомился с разбитным прапорщиком Серегой Дроздом. Был Дрозд лет на десять старше сержанта Привалова, но это не стало помехой, на войне возраст – дело пятое...
Потрепались, поржали, ради смеха прямо на бетонном блоке возле КПП схватились на локотках. Илья победил, и Дрозд сказал тогда:
– Смотри, москвич, за мной должок...
Так и пошло – когда виделись, прапорщик из Средневолжска весело орал:
– Здорово, Москва! Как жив-здоров?
– Прапорам привет! – неизменно отвечал Илья. – Живем себе помаленьку...
– Должок за мной, помнишь, да?
– Без базара!
– Айда, покурим, Москва!
– Не могу – времени в обрез. В другой раз!
–
Должок Дрозд вернул, и сторицей. Случилось это, когда Илья после жутких событий, связанных с Володей и гибелью роты десантников от огня их взвода, второй раз вернулся в Афган и до дембеля ему оставалось чуть больше месяца.
Его взвод выкинули в «зеленке» неподалеку от талибского Кундуза – разведать местность на предмет размещения здесь временной базы союзных по антитеррористической коалиции сил. Место оказалось аховым – чашеобразная долина между двух гор со скошенными вершинами, довольно приличный лесок в западной стороне и говорливая речушка, огибающая лесок с востока.
Сами хваленые союзнички своими драгоценными задницами рисковать, понятное дело, не желали и сидели в трехстах километрах в благоустроенном базовом лагере сил коалиции, ожидая сигнала от русских, что все чисто и можно поднимать вертушки в воздух.
Сигнала они так и не дождались. Засаду «духи» организовали по всем правилам. Откуда они пронюхали про русский разведвзвод – ответа на этот вопрос Илья так и не узнал, хотя догадывался, что утечка, скорее всего, случилась не из штаба российской группировки.
Заигрывая с местными, и янкесы, и дойчи активно набирали вспомогательный персонал из афганцев. Учитывая, что каждый второй негр в американских войсках был мусульманином, дальнейшее уже становилось делом техники...
...На них навалились внезапно и сразу со всех сторон. «Духи» не жалели боеприпасов, стремясь нанести десантникам максимальные потери в первые секунды боя. Воздух выл и стонал, пули косили ломкие ветки дикой хурмы и кандыма, рикошетили от камней и с чавканьем впивались в человеческие тела.
Заняв круговую оборону, разведчики принялись отстреливаться и заставили «духов» залечь, остановив их огневой шквал. Но тут с характерным хаканьем и режущим душу воем заговорили установленные за скалистым гребнем минометы, и первый же залп накрыл взвод, унеся жизни восьмерых десантников.
Они успели связаться с базой и вызвать вертушки, но потом в рацию попал осколок, и связь прервалась. Командир разведчиков, усатый капитан с говорящей фамилией Передрягин, получил пулю в легкое и теперь только хрипел, пуская кровавые пузыри, и страшно пучил белые после антишоковой инъекции глаза.
Илье как заместителю командира взвода в такой ситуации оставалось только скомандовать прорыв – уйдя из котловины, десантники имели шанс отсидеться среди валунов на западном склоне невысокой горы, нависающей над проклятой долиной.
Это был марш безумцев. Под непрекращающимся огнем, волоча на себе раненых и убитых, разведчики проломились сквозь полупрозрачную рощу, вброд форсировали реку и, потеряв еще троих, добрались до спасительных скал.
«Духи», однако, и не собирались отступать. Сменив тактику, они время от времени поливали серые камни из пулеметов, а во время затишья в дело вступали снайперы, использующие старые английские «буры» с современными калиматорными прицелами.