Пастыри. Последнее желание
Шрифт:
Мастер коротко хохотнул, глядя, как Митя полез пальцами в ухо – проверять, не состарился ли он вдруг…
– Шутите вы, Олег Трофимыч, – сообразив, что его дурачат, Митя обиженно засопел.
– Ладно, Митрий, не обижайся! Настроение у меня сегодня того… Веселое! Беги, делай свое дело, а я своим займусь, – мастер покивал и зазвенел железяками. Митя махнул сумкой и помчался в сторону парка…
Интердум примариус
– Эрри Апид! Склоняю свои колени перед вашим Атисом! –
– Да будет вечен Великий Круг! – устало ответил эрри Апид, вставая из-за круглого каменного стола и поворачиваясь к вошедшему. – Что привело вас ко мне, почитаемый эрри, в столь поздний час?
– Смутные мысли и тревожные вести, – эрри Габал шагнул вперед, и огонь осветил его грубое, угрюмое лицо.
– Опять Восток? – эрри Апид нахмурился.
– Нет, почитаемый эрри. Наблюдающие из страны Изгнанников сообщают, что отмечены возмущения Хтоноса...
– Но, почитаемый эрри... Страна Изгнанных – это епархия эрри Орбиса Версуса!
Эрри Габал досадливо дернул плечом, на мгновение замялся, словно бы сомнения, что одолевали его, все же взяли верх...
– Эрри Апид! Речь идет не столько о Хтоносе, сколько об эрри Удбурде. Он...
– Вы хотите сказать, почитаемый эрри, что эрри Удбурд был Стоящим-у-Оси, как и я? И что же? Это вовсе не значит, что я должен отвечать за его поступки и помыслы, особенно теперь, спустя десять с лишним лет после изгнания...
– Вот! – выдохнул эрри Габал и положил на стол перед эрри Апидом компьютерную распечатку – несколько листов бумаги, скрепленных степлером.
Эрри Апид скептически хмыкнул, водрузил на сухой, острый нос аскета старомодные очки и углубился в чтение.
Отложив распечатку, он некоторое время сидел молча. Трещали факелы. Тихо гудел базальт. Эрри Габал, Седьмая спица Великого круга, застыл на границе света и тени каменной статуей, и отблески пламени плясали на его мантии.
– Та-а-ак... – наконец нарушил молчание Сто-яший-у-Оси. – Кто еще знает об этом?
– Никто, почитаемый эрри. Но я просчитал действия эрри Удбурда. С помощью сочетания трех своих марвелов он может...
– Я догадываюсь, что он может. Но вот захочет ли? – эрри Апид повернулся к эрри Габалу, сощурил левый глаз и щелкнул пальцами: – А если и захочет – так ли это плохо?
– Но... – начал эрри Габал.
– Вас, видимо, смущают средства? А разве они не оправдывают цель, почитаемый эрри? Страна Изгнанных в орбите Великого круга! Хтонос под нашей пятой! Великий Атис! Да об этом можно только мечтать!
– Иными словами... – пророкотал эрри Габал, подаваясь вперед...
– Иными
– Я готов держаться за ваше стремя! – пророкотал эрри Габал, и от проницательного взгляда эрри Апида не укрылось, что ритуальную фразу согласия он произнес несколько поспешнее, чем принято.
– Белле! Магнифика! Оптиме! – Стоящий-у-Оси раздвинул тонкие губы в улыбке, повернулся к столу и добавил деловым, суховатым тоном: – Да, и вот еще что, почитаемый эрри. Не стоит сообщать о нашей маленькой находке эрри Орбису, да укрепится его Атис. У Поворачивающего Круг и так немало забот...
Вообще-то, в парк он собирался завтра, но теперь всю субботу придется потратить на решение своих и Мишгановских примеров… А в Терлецию было надо, надо позарез – время уходило, сентябрь шел к концу.
Дело в том, что еще весной Митя твердо решил провести научный эксперимент – разыскать какое-нибудь редкое растение, выкопать, перенести в оранжерею и попробовать вывести культурную форму.
После долгих раздумий выбор пал на венерин башмачок. Почему? Во-первых, это – очень-очень необычный цветок, единственная растущая у нас орхидея. Тот самый Карл Линней, в честь которого Митя мучался с отчеством, еще в 1753 году описал это растение, по-латыни называемое Cypripedioidea.
Во-вторых, башмачок – растение многолетнее, и можно будет, получив семена и вырастив «деток», постоянно сравнивать с материнской формой, чтобы понять, есть изменения или нет.
Еще один интересный момент – растет венерин башмачок только в симбиозе с мицелием, ну, с грибницей. Садоводы этого не знают, поэтому на клумбах или в саду его не увидишь. А Митя уже подготовил в маминой теплице большой поддон, где в известковой почве (такой, какую любит башмачок) живет гриб-дождевик, по идее, должный стать подходящим симбиотом, товарищем для орхидеи.
Кроме того, венерин башмачок – это очень красивый цветок! Удивительный, необычный, он и впрямь похож на туфельку. Есть легенда, что богиня Венера бегала-бегала по лесу да и потеряла свою обувку. А на Украине этот цветок называют Зозулины черевички – веселое такое имя, задорное.
Венерина или Зозулина, а Мите в цветке виделась, конечно же, эльфийская туфелька, и потерять ее могла, само собой, только эльфийская принцесса. Странная, вычурная форма, блестящие лепестки синеватого или нежно-розового цвета с темными крапинками. Словом, мечта любого настоящего ботаника.
И, наконец, главное. Естественно, больше всего Митя мечтал о том, что он подарит цветущий венерин башмачок Светке Тепляковой. Например, на день рождения…
Но мечты мечтами, а где найти башмачок – растение очень редкое, почти у нас не встречающееся? Шастать по подмосковным лесам у Мити, ясное дело, не было никакой возможности. И тут Мите просто сказочно, невероятно повезло.