Пастырское богословие, т.3
Шрифт:
Отсюда как сосредоточен должен быть дух пастыря, как трепетно возвышен.
Святой Апостол говорит: «Богу бо есмы споспешницы», «тако нас да непщует человек, яко слуг Христовых и строителей таин Божиих».
в. В — третьих, от совершителя Богослужения требуется непрестанная внимательность к произносимым словам и совершаемым действиям и проникновенность в смысл и значение тех и других. То и другое священнослужителю необходимо, чтобы он, во исполнение Слова Божия, мог петь Богу разумно (Пс. б,8). В этом отношении особенно внимательным надо быть священнику начинающему, еще не усвоившему вполне церковной службы. Он должен всматриваться и вдумываться в каждое слово и непременно следить по служебнику (последнее, впрочем, вменяется церковным правилом в обязанность всем без исключения священнослужителям). Несоблюдение этого правила приводит к механическому, без разумения
г. Наконец, совершитель Богослужения всегда должен помнить, что во время священнодействия он является центральной фигурой, как посредник между Богом и людьми, что в храме на него обращены тысячи глаз, его слушают тысячи ушей, следящих за ним, прислушивающихся к нему в ожидании в его словах, действиях, во всем его виде найти соответствие совершаемому им великому, пренебесному служению.
Священнодействующий должен помнить, что каждое его проникновенно или бездушно произнесенное слово, изящно или неуклюже произведенное движение, соответствующий или несоответствующий величию служения опрятный или неопрятннй его наружный вид — соответственным образом отражается на Богослужение, способствуя или препятствуя его величию, красоте и влиянию на души верующих. Опять же и тут начинающему священнику надо быть в особенности требовательному к себе, чтобы усвоить добрые манеры священнослужителя. Небрежность начинающего священника в этом отношении делает его иногда неисправимым на всю жизнь.
3. Пастырь — совершитель Божественной Литургии
Важнейшей частью христианского Богослужения, его центральным пунктом является Божественная литургия.
«В совершении Божественной литургии, — говорит прот. И. Сергиев, — я сподобляюсь бесчисленных милостей от Господа, и не я один, а все люди православные, весь мир по милости и беспредельной силе бескровной Жертвы, приносимой на св. Престоле. Это рычаг мира, коим можю подвигнуть все народы, племена и языки к Богу, ибо Агнец объемлет весь мир, просвещает все языки к познанию» [46] .
46
Прот. И. Сергиев. Мысли о церковном Православном Богослужении. СПб., 1894, с. 15.
На литургии священнослужитель совершает величайшее таинство: по его молитве Духом Святым предлежащие хлеб и вино пресуществляются в истинное Тело и истинную Кровь Христовы. Беспрерывно, на глазах верующих совершается чрезвычайное чудо, не только идейно, но и фактически являющее свою чудесность. Через это таинство верующие соединяются с Источником вечной жизни Господом Иисусом Христом, в Нем живут, и Он в них живет (Ин. 4, 53–54).
Как огонь очищает золото, так это таинство очищает душу человека, сжигая все в нем греховное.
Отцы и учители Церкви во всем служении священника не находят более величественного проявления дарованной ему от Господа благодатной силы, как в совершении таинства Причащения. По верованию Церкви, которое священнослужитель дерзновенно выражает в своей молитве пред малым входом:
«Владыко, Господи Боже наш… сотвори со входом нашим входу святых ангел быти, сослужащих нам и сославословящих Твою благодать» и которое затем Церковь с убеждением исповедует в песнопении: «Ныне силы небесные с нами невидимо служат»; во время литургии святые ангелы со страхом и трепетом сослужат священнодействующему и вместе с ним возносят свои молитвы к Царю царствующих и Господу господствующих, предлагающему Себя в искупительную жертву за грешный род человеческий.
«Тогда, — говорит святой Иоанн Златоуст, — и ангелы предстоят священнику, и весь чин небесных сил со восклицанием стекается, и все место окрест алтаря наполняется ангельскими лицами в честь Лежащего» [47] .
Один святой старец в это время сподобился видеть множество ангелов, в одежды одеянных светлые, окрест алтаря стоящих и долу главы приклонивших.
Согласно этому и святой Григорий Двоеслов в «Разговорах» своих беседует: «Кто из верных сомнительным поставить может, что в самый час жертвоприношения на глас священника небеса разверзаются, что в оном Иисуса Христа таинстве ангельские лики присутствуют, с горними дольняя совокупляются, с небесными земная соединяются, и един из видимых и невидимых бывает» [48] .
47
Св.
48
Святитель Григорий Двоеслов. Беседы, кн. 2. Казань, 1863, с. 431.
И поэтому святые отцы и говорят, что если бы отверсты были очам нашим небеса, то бы и там ничего нельзя было найти святее того, что обретается в наших алтарях. Ибо таинство это землю небом соделовает; отверзи двери небесные и приникни, не в небо же, но небеса небес, тогда увидишь Самого Господа, Которого не только увидишь, но прикасаешься к Нему, но и вкусишь Его. На литургии повторяется все дело Христово — от приготовления человечества к Его пришествию (молитвенное правило священника и входные молитвы), от Вифлеема и яслей (проскомидия) до Голгофы и горы Елеонской. Священнослужитель и сам входит и других тут вводит в общение со Христом Спасителем и со всеми послужившими Его великой тайне: с Богоматерью, святыми ангелами, патриархами, пророками, апостолами, святителями, сонмами мучеников, преподобных и праведных. И восторг и ужас должны одновременно охватывать душу верующего. Восторг — от бесконечной милости Божией, допускающей изреченных благ и ужас от собственной греховности и недостоинства. Вот почему благоговейные иереи всякий раз до конца дней своих испытывали благоговейный трепет, когда приступали к совершению Святой Трапезы, и самое совершение таинства сопровождали слезами покаяния и любви.
Церковные правила не оставляют без внимания и внешнего вида совершителя литургии. Как предстоящий пред Царем царствующих последний и по внешнему виду должен быть безукоризненным: все его тело должно быть чистым, одежда не разодранная и приличная, лицо и руки вымыты, ногти обрезаны, усы подстрижены (не косматы), зубы вычищены и рот выполоскан.
Само собой понятно, что кроме всего этого приступающий к совершению литургии священнослужитель должен быть:
1) просвещен знанием и разумением таинства и священных обрядов по историческому и таинственному их смыслу, чтобы более иметь внимания, страха и благоговения к великому сему таинству;
2) должен иметь мысль православную и веру твердую, ибо неверие или неправое исповедание догматов отгоняет благодать Святого Духа и не допускает действовать ей.
Итак, очищенный внутренне, физически чистый, вдохновленный подготовительными молитвами, с умом, устремленным к высочайшему делу искупления Богочеловеком мира, с одушевленным любовью сердцем должен предстоять священнодействующий пред Божественной трапезой, чтобы достойно совершать великую и таинственную жертву.
Дарованное Спасителем на Тайной Вечере пастырям право совершать святейшую жертву (Лк. 20,19) является высшим из всех дарованных им полномочий. Но пастырям же даны и другие полномочия — совершать все прочие таинства и чрез различные молитвословия сподоблять верующих благодатных даров Святого Духа.
Отсюда естественный вывод: священнодействующий должен быть соответствующим образом настроен перед совершением каждого таинства. Он должен быть проникнут сознанием небесного величия дела, к которому он приступает, благоговейной истинной любовью к тому, для кого он совершает таинства.
После всего сказанного нам остается сделать небольшое замечание относительно самой техники совершения таинств.
При недостаточной внимательности и строгости к себе и своему делу священнику весьма легко усвоить дурную технику в совершении Богослужения вообще и в особенности в совершении таинств крещения, миропомазания, покаяния и бракосочетания, как очень часто в практике священника повторяющихся. У невнимательного к себе священника тут легко может развиваться и утвердиться привычка к поспешности, торопливости, образоваться невнятность и сбивчивость языка, доходящая до потери способности членораздельно и внятно прочитать молитву [49] . Усвоенная подобная привычна губительно действует и на совершителя таинства и на приступающих к нему (таинству), У первого она убивает настроение, у вторых она создает настроение обратное нужному, в то же время вызывая справедливое осуждение. Единственный способ избежать священнику такого недуга — это сразу поставить себе в правило и этого правила никогда не нарушать, совершать всякое чинопоследование с живой верой, без спешки, со всей внятностью, отчетливостью и соответствуюцим его смыслу и значению благоговением, и всякую попытку нарушить это правило энергично пресекать.
49
С.В. Булгаков. Настольная книга для церковнослужителя.