Пастырское богословие
Шрифт:
Искупление человечества, осуществляемое Сыном Человеческим (см.: Мф. 8, 20), как называл Себя Господь, является именно как пастырское учительство людей истинным понятиям и целям их деятельности. Сообщение истинных понятий – одна из сторон вечной сущности Христова пастырства. Господь прежде всего возвестил ученикам о Царстве Божием, его законах. Проповедь о Царстве Божием пастырей Церкви должна, по примеру Спасителя, обнимать собою слово и лело и совпадать с целью жизни хоистианина.
Недостатки теории С.А. Соллертинского в том, что отвлеченное понимание им пастырства заводит его в абстрактные сферы и заставляет откидывать деятельное перевоспитание человеческой личности под пастырским руководством. Отодвигая в тень пастырское душепопечение, С.А. Соллертинский из Христова пастырства делает абстракцию. Между тем в Пастырском богословии важна личность каждого верующего и важны меры для его укрепления на высоте христианского призвания. Пастырская педагогика выводится из живой действительности, окружающей совершение пастырского дела. Если для построения пасторологической системы необходимо
К<труду— Ред.> профессора протоиерея CA Соллертинского в некоторой степени примыкает работа архимандрита Бориса (Плотникова) под заглавием: «Записки по Пастырскому богословию» (Киев, 1891–1892. Вып. 1–4). По мысли архимандрита Бориса, Христос Спаситель может быть примером для пастырей, как Учитель. По Своему образу Он учит их относиться к личности спасаемых, влагать в них слово в виде семени, а не развитой истины, быть в методе учения естественно простыми, понятными, снисходительно-мягкими, нравственно безупречными. Нравственный характер пастырей, по примеру Христову, должен быть безупречен, исполнен сострадания, жертвенности. «Записки…» архимандрита Бориса имеют целью выяснить идеал пастырской нравственности и способ пастырствования среди пасомых.
Сначала они излагают основания пастырского служения в человеческом духе и всеобщность в человеческом роде. Затем в них следует речь о Божественном установлении и наименованиях пастырского делания в Библии, о призвании к пастырству, трудностях, радостях и наградах, сопровождающих пастырское душепопечение. В числе духовных качеств архимандрит Борис называет чтение Писания и размышление над ним, умственное самообразование, нравственное самовоспитание и уединенную молитву. Говоря о домашней жизни священника, «Записки…» определяют отношение пастыря к мирским удовольствиям и развлечениям, поведение его в обществе и сообразование с требованиями общественной жизни. Архимандрит Борис описывает в речи о пастырских посещениях прихожан, больных, скорбящих и нераскаянных грешников. В общем труд архимандрита Бориса – компилятивный. Написан он под влиянием <работ. – Ред.> профессора протоиерея С.А. Соллертинского, профессора В.Ф. Певницкого и английского американского. – Ред.> пасторолога Гоппина <J.-M. Hoppin (1820–1906). – Ред.>. Из сочинений по нашей науке ректора и профессора Казанской Духовной Академии архиепископа Волынского Антония (Храповицкого) следует упомянуть «Письма к пастырям о некоторых недоуменных сторонах пастырского делания» (подписаны псевдонимом С.С.Б., или Служитель слова Божия). Здесь автор с грустью отмечает факт слияния пастырей в литературе и жизни с народом. Пастырю рекомендуется в науке, благотворительности и воспитательной работе являться носителем евангельских идей, внутренно настроенным руководителем человеческой совести. Пастыря, настроенного самоотверженно и любовно к пасомым, излишне учить душепопечению, как излишне учить мать уходу за любимым ребенком. «Напряжение духовной любви» – плод «мучительного отречения от жизни для целей мирских и самоотверженного посвящения себя Богу». Перерождение пастырской души производит не пасторологический учебник, а испытания жизни, бичевание ее воспитательным жезлом Божьего Промысла при ненависти или непонимании паствы, при вражде родных по плоти и при клевете сослуживцев. Жизненные испытания смягчают души. «Смягчающее и смиряющее действие жизненных испытаний» отразилось даже на Апостолах.
Поэтому сын громов (ср.: Мк. 3,17), Иоанн Богослов, в своих посланиях учит спасаться одной любовью (см.: 1 Ин. 4, 7—21; 2 Ин. 1, 5–6); апостол Павел в мягком Послании к Филимону высказывает учение, отличное от глаголов посланий к Римлянам и Коринфянам. Таковы слова Петровы в его соборных посланиях (ср., напр.: 1 Пет. 1, 22; 4, 8). Испытания очищают испытуемых от примеси себялюбия и страстности, умерщвляют в них греховность и делают живыми для паствы. Ежедневное умирание от трудов, забот и печалей о пасомых есть мученическое полагание души за овец, какое видим, например, у святителей Григория Богослова, Иоанна Златоуста, Филиппа II, митрополита Московского и всея Руси, преподобных Максима Исповедника, Максима Грека, у Патриарха Никона и других.
Пастырь должен идти в жизнь, изучать светскую мысль, светские идеалы, снисходить до настроения пасомых, идти за ними «по распутиям жизни», входить «в круг их понятий» и «оттуда собирать их на Христову пажить». Эта заповедь дана была Апостолам Спасителем; пастырям эфесским – апостолом Павлом. Для пастырского влияния на светскую жизнь нужны, кроме знания этой жизни, пастырское учительство, молитва и пример [9] .
Позднее архиепископ Антоний (Храповицкий) в статье «Основные начала православного пастырства» проводит мысль, что предметом Пастырского богословия служит определение законов усвоения пастырской настроенности, ее развития и воздействия на жизнь прихода. Подкрепление на подвиг всецелого посвящения себя Богу и спасения ближних дается в Таинстве Священства. В нем пастырь получает утончение способности переживать скорби и радости пасомых сострадательною, чревоболеющею о них любовью. Пастырское богословие как раз и изучает свойства пастырского духа и способы наилучшей передачи пасомым духовного богатства [10] .
9
См.: Архиеп.
10
См.: Архиеп. Волынский Антоний (Храповицкий). Основные начала православного пастырства // Архиеп. Волынский Антоний (Храповицкий). О православном пастырстве. М., 1906. С. 17–18.
В статье «Из чтений по Пастырскому богословию» епископ Антоний доказывает ту идею, что «пастырское влияние основывается на таинственном общении» пастыря с паствой, через передачу последней своего настроения. Отдающий себя пасомым пастырь отождествляет себя с ними до существенного единства, подобного единству Бога Отца с Сыном (см.: Ин. 17, 11, 21–22) [11] .
Говоря о пастырском призвании, архиепископ Антоний субъективными признаками его считает желание священства, любовь к пастырству и внутренний голос Божий, а объективными – пастырскую подготовленность [12] . Русскому характеру свойственны недовольство собой и искание нравственного обновления. Подчинение этих стремлений пастырскому руководству развивает важные пастырские качества: «сострадание греховной немощи людей, скорбь о грешных людях и пламенеющее желание о приближении их и себя к Богу». Подготавливают к пастырству чтение слова Божия, святых Отцов, изящной литературы, особенно сочинений Ф.М. Достоевского, вместе с личным наблюдением жизни. Кандидату священства вместе с тем необходима выработка чистоты душевной, проникновение благочестием, молитва и борьба с замкнутостью [13] .
11
См.: Архиеп. Волынский Антоний (Храповицкий). Из чтений по Пастырскому богословию // Православный собеседник. Казань, 1896, № 4. С. 430–431, 438.
12
См.: Архиеп. Волынский Антоний (Храповицкий). О православном пастырстве. С. 32, 33, 36–37.
13
См.: Архиеп. Волынский Антоний {Храповицкий). О православном пастырстве. С. 38–39, 39, 39–41, 42–45.
Главный недостаток поименованных работ архиепископа Антония – некоторая отрывочность, незаконченность разработки пасторологических вопросов, недостаток классической ясности речи и формулировок. Впрочем, речи его весьма интересные, жизненные и глубокие, хотя и неясно кристаллизуют конечные выводы из авторских предпосылок.
Нравственно-практическая Пасторология в России за XIX в.
В 1840–1841 гг. A.C. Стурдза издал в двух томах «Письма о должностях священного сана» (Одесса, 1840–1841). Это – зрелый плод зрелых лет. Материал переписки разделен на семь книг.
Первая: здесь последовательно излагается история приготовления к священству и пастырству одного молодого человека, переписывавшегося со старцем. Святую волю Божию на свое служение в пастырском звании Александр (так звали молодого человека) узнает из слова Божия, из молитвы и из слов жизненных происшествий. Слово Божие то проникает в его душу, как меч, то навевает на нее умиление, сокрушение и радость. Молитва располагает его отвергнуться от себя и взять крест свой. События жизни предохраняют его от увлечений и пороков. Все это предвестия будущего призвания к пастырству.
Вторая: вот уже этот молодой человек – пресвитер отец Александр. Старец пишет ему в напоминание о правилах предстоящей деятельности его. Он должен оказывать почтение к старшему себя по летам. Храм, куда он был назначен, под влиянием теплой и искренней молитвы его неизмеримо расширялся и украшался осязательным присутствием Самого Бога на престоле алтаря. В переписке отец Александр описывает своему старцу первые шаги своего проповедничества и приходские столкновения. Старец успокаивает дух своего питомца: только советует ему при совершении Таинств быть нерассеянным, внятно читать и петь, а в храме поддерживать порядок и тишину.
Третья: исповедальная практика отца Александра, по мысли старца, должна приспособляться к разрядам кающихся: беспечным лицам, колеблющимся и впадшим в отчаяние. Дальнейшие книги A.C. Стурдзы излагают пасторологические положения в такой последовательности: четвертая книга содержит указания о проповеди слова Божия, пятая – о законоучительстве, шeстая – об обращении с людьми, седьмая – о знании благовестника, или миссионера.
Эпистолярная форма изложения придает труду A.C. Стурдзы чрезвычайную увлекательность и жизненность. Здесь каждый оборот речи есть сама жизнь, движение, искреннее чувство и любовь к человечеству. Чтение пастырских писем разливает в душе читателей мягкий, ласкающий свет веры и надежды на Бога. Изящный слог, жизненное употребление текстов, обилие психологических наблюдений делают письма интересными и теперь. Недостаток их – отсутствие логической системы в изложении. Повторения, сбивчивость и неосновательность некоторых суждений, ригоризм и малодушие пастырское в отношении исправления грешников.