Пасьянс червового короля

Тихонов Виктор Валерьевич

Стрельба началась именно в тот момент, когда Перископ сказал про безопасность. Сразу десяток стволов крошили бетон стен, перила, ступени. Отшатнулся Перископ, прыгнул в темноту подъезда Сынок. А Бич не слышал грохота автоматов и крики спутников. Он смотрел в гаснущие глаза Птицы и на кровь, стекающую со лба, пробитого пулей снайпера. Три "Медузы", вшитые в бронекостюм, мелькнула в голове страшная мысль. Тогда, в логове Сидорович сказал, что первая пуля пролетит мимо. Он только не сказал, в кого она попадет. Затем Бич Судей равнодушно оглядел нападавших. Он видел их тела, развороченные крупнокалиберными

пулями, узнал лицо Занозы, наполовину снесенное пулеметной очередью, но ничто не всколыхнулось в его душе.

– Перископ, хватай Сынка, ступайте в обход. Насколько я помню, в этом районе еще в прошлом веке трубы меняли. За домом траншея должна начинаться, в аккурат до парка.

– А ты?

– А мы с Гномом повоюем чутка.

Бич Судей нагнулся, и взял из безвольных рук сталкера его пулемет. Сегодня он будет исправлять действительность широкой кистью.

КОРОЛЬ ЧЕРВЕЙ

Петр беззвучно выругался. Господа из Брюсселя здорово его подставили. Правда, и сами за это поплатились. Неизвестный диктор вещал о гибели Генерала Воронина и предводителя Свободы Чехова, огромных потерях среди сталкеров, разгроме нескольких малых группировок. Все это ставилось в вину наемникам. Были пойманы несколько агентов Полковника, подстрекавших отдельные отряды сталкеров, выявлен подкуп авторитетных лидеров в различных кланах. В руководстве крупных группировок дураков не держали. Пришедшие на смену погибшим лидерам, составили вполне правдоподобную картину деятельности наемников. Тотальная война все против всех была остановлена, а группировка наемников общим решением крупнейших кланов была объявлена стоящей вне закона. Король только пожал плечами. Хороший ход. Можно подумать, они бы все не вцепились в глотку друг друга без помощи брюссельских мальчиков. Но теперь найден общий враг и сталкеры объединят свои усилия в охоте на людей в НАТОвском камуфляже. В таком, как на нем самом.

Краем глаза Король увидел какое-то движение на улице, за дальним углом здания и быстро присел прямо на грязный пол. Шли двое. Даже на этом расстоянии он сразу же узнал обоих. Адам и тот самый старик, который должен был быть проводником Евы. Джокер. Почему они вдвоем? Или Полковник что-то напутал? Сейчас они повернут за угол и Адам первым подойдет к Апостольскому дубу. И тогда все зря. Забыв об опасности, он подбежал к окну. "Солнце светит им в глаза, а здесь тень. Они не смогут увидеть меня. Черт, да как же тут целиться. Мне нельзя промахнуться".

Король прильнул к оптическому прицелу и тут же отшатнулся. Джокер обернулся и теперь смотрел, казалось, ему прямо в глаза. Старик не хватался за небрежно висящий на плече автомат, не пытался пригнуться или убежать. Он просто смотрел, и холодок пробежал по спине Короля. Он не будет стрелять. Пусть Адам подойдет к дереву первым. А он будет стоять здесь, и тихо ждать своей очереди. Но он никогда не рискнет стрелять в человека, который может смотреть в чужой прицел таким взглядом.

КАРТЫ СБРОШЕНЫ.

СЫН

– Здравствуй, сын. Я знал, что ты доберешься. Ты всегда умел добиваться своего.

– Здравствуй, папа. Ты придумал тяжелое испытание.

– Зато, вы многое поняли.

– Ева погибла.

Волевое,

красиво очерченное лицо олигарха застыло.

– Ева... но как? Она не должна была здесь появляться.

– Здесь вся семья, папа. И все стреляют друг в друга.

– Знаю, - глухо ответил человек-дерево. Так и должно было быть. Но Ева...

– Ее потащил в Зону Родригес. Боялся, что ему ты код не сообщишь.

– Родригес... он жив?

– Сдох. И чуть не убил всех нас, проклятый торчок.

– Я надеялся, что он будет один. Ева всегда слишком буквально понимала свой долг.

– Папа, ты обещал сообщить код.

Иван очень долго смотрел на сына, потом протянул руку.

– Дай мне свой автомат.

– Папа?

– Успокойся, - Отец улыбнулся сыну ласково и немного грустно. - Да, я знаю, что яд подсыпал ты. Но ты мой сын и я клянусь, что никогда не выстрелю в тебя. Ты же знаешь, я всегда держу слово. Даже после смерти.

Безвольно висящее на ветвях Апостольского дуба тело сталкера в стареньком комбинезоне времен первых походов на ЧАЭс почти не шелохнулось, когда пули разнесли голову спящего пленника дерева. Ветки потянулись к Адаму, дуб мгновенно нашел новую жертву и восстановил количество апостолов.

– Так надо сынок. Я ведь люблю тебя. И это моя вина, что ты вырос подонком, готовым шагать по трупам ради денег. Я не часто обращал на тебя внимание. Я все исправлю. Мы будем здесь долго. Вместе. Очень долго. Мы будем разговаривать, и ты станешь человеком. Хорошим человеком. Здесь. Навсегда.

БРАТ

– Привет брат. Я думал, ты уже не появишься. Ты один? Странно, ты всегда старался, чтобы всю тяжелую работу выполняли другие.

– Все погибли. Все кто шел со мной и все, кто пытался меня обогнать. Ты рад? Погиб Павел, тетка Дарья, племянники. Ты уничтожил всю семью. Ты этого добивался?

– Нет. Просто хотел найти достойных. В "Честер и Янг" лежит только один вариант завещания - тому родственнику, который не сунется в кровь и грязь Зоны ради наследства. Насколько я понимаю, вы все дружно провалили экзамен. Сумма оказалась больше, чем ваше благоразумие. Мне очень жаль.

– Тебе жаль? Ты, как всегда, доказал, что мы не достойны тебя, что ты на голову выше, умнее, талантливее. Что тебе можно то, что запрещено другим. Что только ты способен принять правильное решение и исправить ошибки недалеких братьев, - голос Петра срывался на крик. Казалось, он специально накручивал себя, чтобы высказать брату все, что накопилось в его душе за долгие годы. Автомат в дрожащих руках то поднимался на уровень глаз Ивана, то бессильно опускался к земле.

– Хочется выстрелить?
– Не выдержав, усмехнулся старший брат.

– Хочется, - признался младший брат.
– Но ты ведь и здесь переиграл меня. Если я выстрелю, то останусь тут навсегда.

– Тогда иди. Тебе будет непросто выбраться в одиночку из самого эпицентра Мертвого мира.

– Справлюсь. У меня в коммуникаторе забит безопасный маршрут, рассчитанный лучшими специалистами, которых можно купить за деньги. Прощай, брат. Не думаю, что мы еще когда-нибудь встретимся.

– Прощай. Хотя, я бы на твоем месте выстрелил. Это гораздо больший шанс, чем идти назад в одиночку.