Пасьянс на красной масти
Шрифт:
— Хочешь сдохнуть? — спросил он ласково. Старший Чижик не хотел сдохнуть. Честно говоря,
никто не хотел. Толпа была парализована.
Бык был отморозком, и об этом знали все. Даже среди бешеной нижнеуральской братвы, с которой наши степенные бандиты предпочитали не связываться, он выделялся своей лихостью. Но то, что он начнет палить без предупреждения, при сотнях свидетелей, для всех явилось шоком. На наших «стрелках» даже нож в зад не втыкали без полуторачасовых разбирательств.
Младший
— Гад! — заходился младший Чижик. — Урод проклятый! Я убью тебя!
— Закрой плевательницу, — посоветовал ему Бык без сострадания. — А то из-за тебя аж дышать не слышно.
Ни один мускул на лице Ильича не дрогнул во время этой стремительной и кровавой сцены. Он стоял все так же невозмутимо, ни на кого особенно не глядя и, вместе с тем, ничего не упуская из виду.
— С тобой я говорить не буду, — наконец властно произнес он, обращаясь к старшему Чижику. — Со мной пойдешь ты. — Он кивнул Бабаю. — И ты, — неожиданно прибавил он, посмотрев на Филипка.
Филипок даже растерялся от оказанной ему чести. Лицо его вспыхнуло от радостного смущения. Про себя я восхитился дипломатическими способностями Ильича.
Втроем они двинулись в сторону.
— А ты, братан, чего стоишь? — обнял меня за плечо Бык, увлекая следом за ними. — Пошли, рамсы раскинем.
Ильич бросил на него предупреждающий взгляд, но ничего не сказал. Про себя я отметил, что Плохиша на разговор не взяли.
5
Первый бой Ильич выиграл нокаутом. Второй предстоял технический. По напряженной походке Бабая было ясно, что он не одобряет всего происходящего. К тому же то, как грубо Ильич вторгался на его территорию, ставило под сомнение репутацию Бабая.
Ильич остановился. Мы все последовали его примеру. Он в упор посмотрел на Бабая своим тяжелым взглядом и коротко бросил:
— Ну?
Я оценил то, что он не стал говорить первым, предпочитая роли адвоката роль судьи, всегда более выигрышную.
— Плохиш, он чей? — хмуро осведомился Бабай. Было заметно, что властность Ильича его задевает.
— Мой, — столь же лаконично ответил Ильич. Он не собирался уступать.
Бабай помолчал, посмотрел, как люди Чижиков бережно уносили на руках младшего из братьев, потом перевел взгляд на Плохиша, который, оставшись в стороне, не находил себе места. И усмехнулся.
— Он не может быть твой, — возразил он. — Он раньше халдеем был. Коммерсантам водку подносил. А сейчас — барыга.
— А сколько среди них барыг? — Ильич кивнул на толпу. — Ты считал? Небось, и легавые есть. Каждой твари по паре. Ломовой вообще замусорился. С ОМОНом ездит. — Он подождал, пока Бабай переварит сказанное, и
— Но он же беспредельничает! — ворчливо возразил Бабай. Со стороны было заметно, что он несколько смягчился.
— И ты потому сюда такую толпу нагнал? — насмешливо спросил Ильич. — Сам не мог разобраться?
— Это не я нагнал. — Незаметно для себя Бабай начал оправдываться. — Чижики его порвать хотели.
— А Чижики, они чьи? — поинтересовался Ильич. — Твои, что ли?
— Да нет, — смутился Бабай. — Они сами по себе.
— А че ты тогда за них впрягаешься? — дожимал Ильич. — Или они тебе долю предложили? — Он проницательно и недобро посмотрел на Бабая. — Из плохишовской, а?
— Нормально получается! — возмущенно вмешался Бык. — Плохиш — наш. А его доли уже без нас дербанят! Сереж, можно я пойду, второго Чижика грохну?
— Стой здесь, — негромко скомандовал Ильич. Бык подчинился с явной неохотой. Я увидел, что его готовность к радикальным действиям угнетающе подействовала на Филипка, который молчал, словно забыв о своих претензиях. Думаю, что и про поездки Ломового с ОМОНом Ильич упомянул с умыслом. Тень Ваниного позора падала и на Филипка.
Впрочем, и Бабаю было не по себе. Он чувствовал, что уступает, но не знал, за что зацепиться.
— Мне чужого не надо, — проговорил он как-то вяло. — Мне за пацанов обидно.
— Пусть они между собой разбираются, — примирительно заметил Ильич. — С обиженными на зоне, сам знаешь, как поступают. Тебе-то зачем по каждой мелочи свой авторитет менять.
Бабай не нашелся, что ответить.
— Ну все, что ли? — небрежно спросил Ильич. — А то мне ехать надо. Ты заглядывай ко мне, если что.
Он сунул оторопевшему Бабаю свою огромную широкую руку, и тот машинально ее пожал. Ильич повернулся и двинулся к своей машине.
— Слышь, Сереж, — крикнул вслед Бабай. — А это кто? — Он ткнул в меня пальцем.
— С нами, — ответил Бык коротко.
Филипок за все это время так и не сказал ни слова.
6
Мы с Ильичом разместились на заднем сиденье, а Бык устроился впереди, рядом с водителем. За нами двигалась целая кавалькада машин: Плохиш со своей братвой и моя охрана. Ильич насупленно молчал.
— Сереж, а ты фраеров не шугаешься? — Бык повернул к нам свое дурашливое лицо в веснушках.