Пасьянс на красной масти
Шрифт:
Его синие глаза увлажнились. Старая обида все еще не давала ему покоя. На этот раз он был без пиджака, в светлой рубашке с закатанными рукавами и отутюженных брюках. Брюки он, видимо, гладил себе сам. Трудно было представить за этим занятием его жену.
— Так что произошло на самом деле? — настаивала Ирина. Честно говоря, мне тоже сделалось любопытно.
Собакин тяжело вздохнул и насупился.
— Надо ли все это ворошить? — в затруднении произнес он. — Не знаю… Прошло почти два года! Федора сейчас нет…
— Расскажи! — дернула его за рукав жена. — Тебе же нечего скрывать!
Он все еще колебался.
— Тебя же обманули! — понукала
— Знаешь, в бизнесе этим не хвалятся! — грустно заметил Собакин, запуская пальцы в волосы. — Тут больше уважают, когда ты обманываешь.
— Федор поступил с тобой нечестно? — присоединилась к ней Ирина.
Под напором двух женщин Собакин сдался.
— Он выгнал меня из бизнеса! — нехотя выдавил из себя он и коротко шмыгнул тонким искривленным носом. — И не вернул деньги. Почти двести тысяч долларов. Для меня по тем временам это была фантастическая сумма. Она и сейчас-то огромная. А тогда это казалось катастрофой. Я практически лишился всего! Думал: конец! Мне уже никогда не подняться!
— Но вы же были полноправными партнерами? — нахмурилась Ирина. — Как же это могло произойти? Я имею в виду, как он сумел тебя выжить?
— Мы были полноправными партнерами по документам. — поправил Собакин. — А в действительности Федор, конечно, был главнее. Я ему подчинялся. У него характер лидерский. Он жесткий, властный. А я — мягкий человек. — Он беспомощно взглянул на нас. — Мне всех жалко. Размазня, — прибавил он, безнадежно махнув рукой.
Жена сочувственно потрепала его по волосам.
— Зато ты добрый, — утешила она. Собакин немного приободрился.
— Собственно, история до отвращения банальная, — принялся объяснять он. — Пока нечего было делить, все шло хорошо. А когда на нас свалились большие деньги, тут мы и перегрызлись. — Он посмотрел на Ирину. — Как
мы начинали, ты помнишь. Торговали чем придется, от часов до трусов. Чаще, конечно, себе в убыток. А когда занялись автомобилями, нас уже загнали к Ильичу под крышу. Доходы, конечно, сразу взлетели, но и отношения между нами поменялись. У нас ведь как было: на переговоры ездил Федор, а на мне лежала вся бумажная канитель. Документы там, договоры, бухгалтерия. Принимал на работу и увольнял тоже Федор. И все были уверены, что начальник он. А я так себе. Старший помощник младшего дворника! Постепенно он и сам стал так считать. Я-то этому особого значения не придавал. Ну, нравится человеку командовать, пусть себе! Да на здоровье! Меня не убудет! Но когда он и на меня взялся покрикивать, я задумался. Только уже поздно было! А тут еще эти бандиты. Он с Ломовым подружился, когда тот еще под Ильичом ходил. И я вдруг стал замечать в Феде Ванины замашки. Ну, знаешь, как у них: пальцы веером. «Да кто он такой!» — Он попытался передразнить характерную бандитскую интонацию. У него не очень получилось.
— А потом вышла эта некрасивая история с кассой, — продолжал Собакин. — В конце квартала выяснилось, что Федор забрал из кассы сорок четыре тысячи долларов наличными. И мне при этом ничего не сказал. Я уж не говорю про то, чтобы спросить разрешения, но хотя бы поставил меня в известность! Он и до этого себе кое-что позволял, но суммы были незначительные. Я и молчал. Думаю, ладно, пусть это будут представительские расходы. Федя же сидит с людьми в ресторанах, не из своих же ему платить! А когда сорок четыре тысячи исчезли! Тут уж на кабак не спишешь! И я пошел к нему разбираться. — Он замолчал и вздохнул. — Может, зря, конечно! — прибавил он, пожимая плечами.
— Вы поссорились? —
— Поссорились? — переспросил Собакин. — Да это даже не ссора была! Это был… — Он запнулся, подыскивая слово, но не нашел. — Он так орал на меня, что я думал — сейчас в драку кинется! Вся фирма на нем держится! Я ему только мешаю! Да ему вместо меня выгоднее одного бухгалтера взять на оклад. Да достаточно ему только намекнуть бандитам, как меня через неделю из реки выловят! И все в этом роде!
Он передернул плечами, вновь переживая случившееся. На глаза его навернулись слезы. Жена обняла его и прижала к себе, как маленького мальчика. Но Собакин, сконфузившись, отстранился.
— Вот, собственно, и вся история! — с наигранной бодростью заключил он. — Дальше неинтересно. Федор сказал, что давно пора разделяться. Что он собирается дальше работать один. А мне выплатит компенсацию. Двести тысяч долларов.
— И ты согласился? — возмутилась Ирина.
— А кто меня спрашивал! — оправдываясь, воскликнул Собакин. — Он просто поставил меня в известность. Что мне было делать? Куда жаловаться? Деньги крутились наличными, в суд не пойдешь! К бандитам? Они Федины лучшие друзья! Только хуже получилось бы! А так я надеялся хотя бы двести тысяч получить. Пусть намного меньше моей реальной доли, но все-таки! Хватало, чтобы начать какой-нибудь небольшой бизнес. Получил, называется! — Он снова отвел глаза, скрывая слезы.
— Он тебе вообще ничего не отдал? — недоверчиво спросила Ирина.
— Ни копейки, — глухо отозвался Собакин, не глядя на нее. Он опять схватил вино и отпил. — Сначала он просто тянул. Завтра. Послезавтра. Через месяц. Я ждал, ходил к нему. Что мне еще оставалось? Потом он начал от меня скрываться. Поменял телефон. Звоню в приемную — он занят. Мы вам сами перезвоним. Да, обычная история! Документов-то никаких не существовало, все на слово!
Он помолчал, наморщив лоб.
— Хватит об этом! — махнул он рукой. — Все это в прошлом! Пережили! Мы со временем вновь общаться начали. Без прежней дружбы, конечно. Но все-таки! Я даже рад сейчас по-своему. Бизнес у меня хоть и небольшой, но ни от кого не завишу. Концы с концами свожу. Зато никто не наезжает! С бандитами отношения ровные. Живу, не опасаясь. Без охраны езжу. А останься я с Федором, глядишь и… — Он вдруг осекся, понимая, что последняя реплика получилась бестактной.
Повисла неловкая пауза.
5
— Разрешите к вам присоединиться? — услышали мы развязный голос.
Это был Николаша. Красный и глупо улыбающийся, он покачивался возле нашего стола. Язык у него заплетался. Я обернулся на Плохиша и увидел, как тот делает Николаше ободряющие знаки. Вероятно, это он и подбил Николашу подойти, а сейчас с удовольствием наблюдал, что из этого получится.
— Я хотел бы… Так сказать… — с трудом продолжал Николаша, адресуясь преимущественно к Ирине.
— Меня не интересует, что вы хотите, — холодно ответила она и взмахнула узкой рукой, словно отгоняя муху.
Николаша надулся.
— Я, собственно, подошел выразить свое сочувствие, — наконец не без усилий договорил он.
— Я в нем не нуждаюсь, — обрезала она его. Николаша совсем обиделся.
— Вы что же, даже не хотите со мною познакомиться? — икнул он.
— Бывают же такие идиоты! — словно про себя проговорила она и отвернулась.
Николаша задохнулся от возмущения. Я поднялся и, обняв его за плечи, увлек к столу, где сидели Плохиш и Хенрих.