Пасынки Бога

Юдин Александр

— Да, с твоей матерью я был знаком, — спокойно кивнул Антеус— Достаточно близко, если ты это имеешь в виду. — И, помолчав, добавил: — Рахиль была настоящей красавицей, знаешь ли.

Аль-Рашид ожидал такого ответа. Но все равно он стал для него откровением. И вызвал целую гамму противоречивых чувств. Как он должен к этому отнестись? Как реагировать? Да и должен ли вообще? Собственно, такое родство даже биологическим не назовешь… И все же… все же… Георгию вспомнились вспышки бешенства, странные сны, что преследовали его всю жизнь…

— Что же выходит? Вы… мой отец, что ли?!

— До известной степени, —

с прежним равнодушием пожал Мун плечами. — Скорее духовный, чем физический. Не забывай, что я пребывал тогда в теле одного из «сынов», не помню сейчас, которого из них. Зато я хорошо помню, что твой биологический отец не был человеком в полном смысле слова.

— Что-о?!

— О-о! Вижу, тебя это как-то задевает? Да, он был одной из химер Браилова. Мне отчего-то захотелось тогда побывать в шкуре мутанта. Именно его я имел в виду, говоря, что все же рискнул один разок. Когда махнулся с твоим папашей мозгами… Хе-хе-хе! А мне вот только сейчас пришло в голову: ты, который потратил столько энергии для полного истребления химер, сам наполовину мутант! Забавно, не так ли?

— Я не верю вам, — мрачно заявил аль-Рашид.

— Да и на здоровье, — хмыкнул Антеус, — мне-то что? Впрочем, ты не помнишь, часом, сколько у тебя детей?

— Кого? — удивился Георгий.

— Скольких женщин ты обрюхатил?

— Н-не помню…

— А все же?

— При чем тут… об этом мне ничего точно… — замялся аль-Рашид.

— Полагаю, ответ прост: ни одной. А ты не задумывался, почему так? Нет? Ведь ты не мальчик и обладал, полагаю, не одним десятком женщин, за сорок-то лет. Догадался уже, к чему я клоню? Нет? Так я тебе помогу. Хе! Хе! Хе! Внимание, намекаю: потому что ты химера в третьем поколении. Ты стерилен!

— Это ложь! Я нормальный! — возмутился Георгий.

— Собственно, мне глубоко наплевать, веришь ты или нет… но откуда такая убежденность?

— У меня нет никаких признаков химеризма.

— Внешних — нет, — согласился Мун, — но вспомни еще о своих талантах, хотя бы о тех из них, которые уже проявились. Симон, знаешь ли, был весьма одаренной химерой. Ага! Я таки вспомнил, как его звали, — Симон! Точно, Симон. И отчего-то мне кажется, что кое-какие из его особых способностей ты унаследовал. Разве не так?

— А какими способностями обладал мой… отец? — буквально заставил себя спросить аль-Рашид.

— Его мать, а твоя бабка, была сивиллой; такой ее сделал Браилов; как уж это ему удалось — не знаю. Могу только догадываться, что он подмешал в ее геном ДНК организмов, аномально одаренных в плане предчувствий… Ну или чего-нибудь еще в эдаком роде. Есть, знаешь ли, среди животных такие, что обладают специфическим даром предвидения событий. На рефлекторно-инстиктивной основе, понятное дело. Подобная… гм… экстраполяция позволяет им всегда быть готовыми к разным неприятностям, например к стихийным бедствиям. Как бы то ни было, а Симон тоже был провидцем, как и его бабка; грядущее являлось ему во сне, правда — увы! — в иносказательной форме. Конечно, он не видел будущее в буквальном смысле слова, скорее — вероятностные цепочки. То бишь наиболее вероятное развитие последующих событий. Причем, что ценно, ближайших событий… Ты, кажется, упомянул, что видишь вещие сны? Аль-Рашид промолчал.

— Наверняка есть и

другие аномалии. У Симона они, во всяком случае, были. А у тебя… какие-то пока не проявились, а о каких-то ты просто-напросто еще не догадываешься. Но это ничего — модификация как раз поможет их раскрыть.

— Не верю, — упрямо повторил Георгий. — Вы все это придумали только что, специально… Бред, реникса!

— И на здоровье, — в свою очередь повторил Мун. — Впрочем, сейчас все это уже не важно… И не обольщайся, Георгий аль-Рашид! Какого-либо особенного значения для меня факт… известного родства с тобою не имеет. Хотя… — старик лукаво улыбнулся, — возможно, это обстоятельство сыграло-таки свою роль в том, что ты до сих пор жив… И довольно об этом! Говори теперь, каким будет твой окончательный выбор? Какой жребий изберешь?

В обширном бункере повисла тяжелая тишина. Аль-Рашид молча вглядывался в сухое хищное лицо Антеуса, словно пытаясь проникнуть в глубь его существа, заглянуть в мутную душу этого древнего прожженного авантюриста, где тьма таила мрак, а грязь бесчисленных падений смешалась с блеском триумфов.

— Если я соглашусь поступить к вам на службу, — прервав затянувшееся молчание, спросил Георгий, — что за этим последует?

— Ком сейчас же отведет тебя в операционную, — быстро ответил Антеус. — Там же ты сможешь подписать контракт; уверен, условия тебя устроят.

— В операционную? А где это?

— Здесь, в Центральном офисе, разумеется.

— А если точнее? Пирамида большая…

— На минус первом уровне, — уточнил Мун и прищурился. — А какая тебе разница?

— Никакой, — пожал Георгий плечами. — Я к тому, не раскурочил ли я, часом, вашу операционную? Когда на встречу с вами поспешал.

— Не переживай, — усмехнулся Антеус, — и не льсти себе: по пути сюда ты видел лишь то, что я хотел, чтобы ты видел.

— Раз так, — вздохнул аль-Рашид с нарочитым смирением, — пускай ведет.

Глаза Антеуса Муна полыхнули, точно уголья на ветру.

— Я расцениваю твои слова как согласие. — Он удовлетворенно откинулся на высокую спинку трона и слегка пристукнул тростью. — Хорошо. Ты избрал жизнь, а это всегда беспроигрышный выбор. Ком, будь любезен, проводи господина аль-Рашида на минус первый уровень в пятую операционную.

Георгий молча встал с кресла, но с места не тронулся. Он ждал.

Вот Ком с одышливым сипением, тяжкой неспешной поступью направился к аль-Рашиду. Когда его уродливая туша приблизилась на расстояние вытянутой руки, Георгий молниеносным движением выхватил из-за отворота перчатки лазерный нож и, максимально удлинив лезвие, по самую рукоять вогнал его в грудь Кома, попав тому аккурат в глаз. Мощная, точно из пробитого огнетушителя, багровая струя окатила Георгия с головы до пят.

Монстр пронзительно всхрюкнул и попытался сразу тремя ручищами зажать фонтанирующую рану. А вот четвертую лапу он, угрожающе растопырив пальцы, протянул к лицу своего обидчика.

Одним дуговым взмахом блистающего клинка, Георгий отсек ему кисть и снова ударил — под левый глаз чудовища, в то место, где, по его расчетам, находилось сердце. Ком еще раз издал возмущенное хрюканье, выдув из ротовой дырки кровавый пузырь, и с грохотом, словно вырванный бурей вековой дуб, рухнул на спину.

Повернувшись, Георгий достал пистолет и направил дуло на Антеуса.