Пасынки богов
Шрифт:
Она стрельнула в меня своим зелёным взглядом.
– Но сам ты одет… как бы немножко бедновато.
– Не обращай внимания. Это специально. Не хочу выделяться.
Дома Грунины родители рты открыли, когда она предстала во всей красе. Мать ахнула. Отец, заподозрив самое нехорошее, грозно спросил:
– Кто тебя так?
– Никто, – небрежно ответила Груня. И добавила: – Нашла пакет с деньгами. Вот, приоделась.
– Нашла, значит. А почему домой деньги не принесла? – последовал ещё более грозный
– Вам? Зачем? – всё так же невозмутимо ответила дочь. – Чтобы родимый батюшка половину из них пропил, а на другую половину новые кирзовые сапоги себе купил! Для этого, да?
– Ты как с отцом разговариваешь! – воскликнул глава семейства. Лицо его передёрнулось от гнева.
– Как вы учили, так и разговариваю. Разве по-другому надо? Тогда как? А-а, не знаете! Лучше скажите спасибо – теперь вам не надо тратиться на одежду для меня.
Отец заикнулся было, чтобы продолжить воспитательный разговор, но Груня остановила его тем, что водрузила на стол бутылку водки.
– Тебе, папаша. А это мамочке.
И положила на другую сторону стола пакет с какой-то красочной одеждой.
– Что в нём? – спросила мать.
– Кофточка, о которой ты столько лет мечтала.
– А Шурке что? – спросил отец, разглядывая этикетку на бутылке.
– Ему – дуля с маслом, – ответила Груня. – От него, кроме гадостей, я ничего не получала.
Однажды дождливым ноябрьским днём, когда мы возвращались из школы домой, моя приятельница о чём-то задумалась, погрустнела, потом сказала со вздохом:
– Сегодня Антошки Файзулина опять не было на уроках.
– Да, не было, – машинально подтвердил я.
– Знаешь почему?
– Нет, не знаю.
– Эх ты, не знаю! – с укором сказала девочка. – Ещё другом его называешься!
– Называюсь, и что?
– То, что ему в школу не в чем ходить! Ты видел, какая на нём одежда? А обувь!.. Носки у ботинок дырявые, пальцы наружу торчат. Пока сухо было, ещё ладно, а в такую слякоть разве можно выйти в них куда?! Меня разодел, как барыню, про Антошку же забыл!
Правду она сказала, забыл. От стыда я чуть сквозь землю не провалился.
Остаток совместного пути мы шли, не проронив ни слова.
Расставшись с Груней, я повернул не к «Таверне Кэт», где в основном проживал, а к большому магазину «Всё для мужчин».
Не меньше часа ушло у меня на выбор одежды и обуви подходящих размеров, как осенних, так и зимних. В итоге получился огромный тюк.
Уже затемно, я подъехал к Файзулиным на такси и перевалил это тючище через изгородь в палисадник так, чтобы он оказался поближе к ступенькам крыльца.
В доме горел свет. Подобрав камешек, я бросил его в окно. Тонко дзинькнуло стекло. Бесполезно, никакой реакции. Второй камешек, и опять «дзиньк!». Свет в окнах погас, и на крыльце
– Что ещё тут лежит? – глухо вполголоса проговорила она и, спустившись с крыльца, наклонилась над тюком. – Сынок, выйди-ка, посмотрим, что здесь!
Убедившись, что всё получилось, я неслышно покинул свой секрет.
На верху тюка, под завязочную петлю была подсунута бумажка с запиской следующего содержания:
«Сюрприз от Волшебника Изумрудного города. Чтобы вам было тепло и хорошо». А ещё в верхней части тюка, под обёрточной тканью, находились пять шоколадок и большой кулёк дорогих трюфельных конфет. Мне действительно нравилось делать приятные сюрпризы.
Это было в понедельник. А утром во вторник Антошка явился в школу одетый и обутый во всё новое. До конца учебного года он не пропустил больше ни одного урока.
Агриппина же получила от меня ещё одни сапожки – с модной в то время белой подошвой.
Так я и продолжал одевать свою соседку по классу. Как и обещал – до окончания школы. Но не слишком баловал её. Не больше двух покупок в год. Последняя – незадолго до выпускного вечера. Мы отправились в тот же универмаг, и Груня самостоятельно, без моего участия, выбрала себе платье в крупный чёрный горошек на белом фоне. Я лишь оплатил покупку.
В этом одеянии девочка была особенно хороша. Такой она и запомнилась мне на долгие годы.
Последний раз я видел её, когда меня заталкивали в автомобиль, чтобы доставить к Тиняеву и затем погрести в подземелье Девичьих гор.
А может, мне погрезилось, и знакомая фигурка, проявившаяся в отдалении на секунду, была лишь фантомом, рождённым надеждой, что имеется свидетель похищения, что это свой человек и к несчастному заключённому придут на помощь.
Глава двенадцатая. Экстрасенсорика и вокруг неё
Как говаривал Геннадий Тихонович, если поставил перед собой главную цель своей жизни, неуклонно добивайся её достижения. С детства. Как в хореографии, где дети занимаются с четырёхлетнего возраста. В простейшей игровой форме.
Слова моего друга и учителя не забылись. И я всеми доступными средствами тоже двигался к своему идеальному образу, а лучше сказать, более высокому, чем у обычных мирских людей, состоянию души и тела.
Однако если в хореографическом искусстве обретение мастерства всегда идёт на основе многовековой школы и под руководством опытных преподавателей, то мне приходилось действовать на ощупь, посредством интуиции и обрывков сведений из СМИ. И ещё у меня были две книги, подаренные Геннадием Тихоновичем: «Практика ясновидения» и «Школа магии», из которых автору сих строк кое-что удалось почерпнуть и использовать на практике.