Пасынки страны
Шрифт:
Мы оказались в тесной пещерке, со следами многочисленных ударов на тускло блестящих стенах. Самая дальняя, очищенная от каменной крошки, щеголяла исполинским валуном, похожим на окаменевшую голову великана. Именно туда и направлялся коротышка, пытаясь насвистывать нечто, не имеющее к музыке никакого отношения.
— Ты вообще кто такой? — осведомился я, поднимая с пола зелёный камень с мизинец величиной. Хм, я конечно не ювелир, но похоже на изумруд.
— Люди зовут меня Румпельштицхен, — проворчал этот гном и упёрся в каменюку плечом, —
— С какого перепугу?
— Тебе жалко, да? — в голосе наглеца прозвучали жалобные нотки, — братик у меня там. Завалило, кровинушку, когда мы алмазы то искали. Может задохся уже…Спаси, родненького!
Нет, ну если брат…Я упёрся плечом в серую твёрдую поверхность и напряг мышцы на ногах. У–ух! Ничего, чёрт! Ещё раз, до хруста в суставах. Кажется подался. Ещё немного…Проклятущий булыжник неохотно откатился в сторону, а карлик с радостным визгом ухватил звякнувший мешок, лежавший в углублении под камнем.
— Ты же говорил: братик? — я ощущал себя разведённым лохом.
— Мало ли чего я говорил! — старичок взвалил мешок на плечо и кудахча рванул вверх по лестнице, откуда до меня донеслось, — драгоценности лучше любого братика!
Проклиная наглую тварь, я было пошёл следом, но вдруг заметил высверк металла там, где прежде лежал мешок. Перстень. Чем-то похожий на подарок погибшего Подорожника, только камень отдавал бледной желтизной. Пожав плечами я примерил его на средний палец левой руки. Подошёл. Теперь, когда я буду показывать неприличный жест, в нём появится флёр аристократизма.
Неожиданно светильники, болтавшиеся на цепях закачались, точно их атаковал внезапный порыв сильного, но неощутимого мне, ветра. Потом один из них, ярко вспыхнув, погас. Следом — другой. И ещё. Кажется меня настойчиво просили удалиться. Не очень то и хотелось!
Ускоряя шаг я поднялся по ступеням, а темнота неторопливо катилась сзади, подталкивая в спину бархатным чёрным носом.
Карлика я нигде не заметил, поэтому просто вернулся в комнату с вампирами. Здесь ничего не изменилось. Полюбовавшись своими новыми украшениями, я осторожно лёг рядом с Евой, обняв её за талию. Сон пришёл сразу же, точно всё это время он терпеливо ожидал моего возвращения.
Проснулся я, как обычно, самым последним. Рекс и Марго собирали вещи в дорожную сумку, а Ева лежала рядом, пристально разглядывая моё лицо. Увидев, что я открыл глаза, девушка улыбнулась и поцеловала мой нос.
— Соня, — констатировала она с видимым удовольствием, — я читала сказку про одного вампира, который так любил спать, что просыпался раз в три ночи.
— Про меня уже успели сказку сочинить? — я зевнул, — нет, ну какое издевательство! А во сне никак нельзя питаться?
— С добрым…В смысле, добрый вечер, — подошедшая Маргарита хотела ещё что-то сказать, но замерла с открытым ртом, изумлённо уставившись на мою левую руку, — а это ещё откуда? Вчера у тебя этой блестяшки не было. Они у тебя как, размножаются?
Чёрт, а я и забыл.
Пришлось
— Румпельштильцхен? — Рекс оказался поражён до глубины души, — злобный гном, который коллекционирует драгоценности. Но он никогда не приходит к вампирам, всегда только к людям. Может…
— Погоди, — остановила его Ева и взяла мою ладонь в свои, разглядывая перстень, — я знаю его. По крайней мере, помню название: Око Ночи. И, кажется, он как-то связан с Эхом Бури…
— Парное украшение? — предположила Рита.
— Нет, не парное, — Ева потёрла виски, — не помню. Всё, как в тумане.
Впрочем, это не было той темой, над которой следовало ломать голову. Вчерашнее испытание никто не вспоминал, но мой непонятный статус вынуждал нервничать, обращать внимание на вещи, которых может быть и вовсе не существовало. Ева казалась чересчур ласковой, а Рекс, напротив, выглядел излишне высокомерно. Я едва не взорвался, когда маленький вампир протянул мне дорожный мешок, лишь мгновением позже сообразив, что второй, ничуть не меньше, висит за его плечом.
Влекомая бесом любопытства, Маргарита заглянула в комнату испытания и вернувшись, сообщила: Камень остаётся холодным и выглядит, как обычный булыжник. Не могу сказать, будто это прибавило всем воодушевления, а когда я поймал печальный взгляд Рекса, мне почудилось осуждение в его чёрных глазах. Единственным жизнерадостным вампиром в группе оставалась Рита, которая продемонстрировала нам крошечные шаровые молнии на кончиках пальцев и запустила их в потолок.
Как ни странно, но подниматься по почти бесконечной лестнице, ведущей на дно расщелины, оказалось намного легче. Тем не менее это тоже неслабо утомляло.
— А я когда-то слышала, — буркнула Рита, — что вампиры умеют летать, ну или в летучих мышей обращаться.
— Ха, — хмыкнул Рекс, — для этого нужен особый дар, наподобие твоего, ну или быть…
— Кем? — поинтересовался я, осторожно располагая ступню на ступеньке, сломанной вчера.
— Королём вампиров, — пояснила Ева, — книг, где его упоминают, осталось совсем немного, но судя по уцелевшим записям, верховный вампир обладал всеми способностями, присущими остальным вампирам.
— И куда же он делся? Сидит в резервации со всеми остальными? С такими то способностями?
— Он исчез перед самым началом войны, — Рекс приложил ладонь ко лбу, — странное чувство…
Говорят, что и войну мы проиграли, потому как слишком долго ожидали его приказов, а потом было уже слишком поздно. Но всё это — лишь домыслы. Ни свидетелей, ни книг — ведьмы не оставили ничего.
— Почему же они так хотели уничтожить всякую память о той войне? — никто мне не ответил, да и по большому счёту я и не ждал никакого ответа, — поймать бы одну из тех тварей, которая в курсе.
— И как следует побеседовать, — от Марго, бодро шагающей впереди, донёсся кровожадный смешок.