Пасынки страны
Шрифт:
— Ты не устала?
— Вроде бы, нет, — она вновь вздрогнула тонкими плечиками, — сама не понимаю. Столько всего произошло, а у меня желание шагать и шагать.
— Давай ка, для начала, пошагаем к нашим.
Я взял её под руку, как привык вести Веру и женщина слегка вздрогнула. Чего это она? На маньяка–насильника я, вроде бы, не похож. Да и было бы кого насильничать. Хоть, надо сказать, в свете яркой луны, даже эта мышка выглядела намного привлекательнее: прозрачные глаза приобрели загадочную тёмную глубину, а жидкие светлые волосы словно прибавили в объёме и потемнели. Кожа
Вернувшись я обнаружил крайне забавную картину: Серёга, как сидел — так и уснул, а вот Вера успела переползти ближе к дереву и теперь лежала, положив голову на бедро моего товарища. Тот, совершено по–хозяйски, положил ладонь на плечо моей супруги и одобрительно похрапывал. Картина маслом. Ещё пару часов назад они бы и не плюнули друг в друга, а теперь спят, словно два голубка.
Я хихикнул. Марго, с нервным недоумением уставилась на меня и я повёл её в сторону, где среди травы развалился поваленный ствол сухого дерева. Спать абсолютно не хотелось, напротив — тело переполняла странная бодрость, точно я выхлебал несколько чаек кофе, запивая их энергетиком. Вот только зверски чесались дёсны.
— Может это нас током приложило? — предположил я, присев на прохладное дерево, — да садись ты, будем разговоры разговаривать, раз спать неохота. Я вот чего думаю — там был невидимый высоковольтный провод и мы его головами зацепили.
— А такое бывает?
У Риты был такой доверчивый вид. Я едва не расхохотался.
— Я пошутил. Прости. Хотел тебе немного настроение поднять, а то, как ни увидимся, такое ощущение, будто ты едва убежала от Годзиллы и теперь торопишься на встречу с Дракулой. Ты такая всегда была или тебя мыши в детстве напугали?
Я думал, она обидится. Вера иногда с трудом переносила мои шутки, устраивая истерики, если ей вдруг казалось будто над ней издеваются.
Но Рита просто задумалась. Она сидела на гладком стволе, охватив плечи ладонями и щурясь смотрела на широкий самодовольный лик луны.
— Сколько себя помню, была такой, — ответила она, в конце концов, — Сергей всегда винил моих родителей, он их, вообще, недолюбливает. Они его, правда, тоже. Мама, до сих пор, вспоминает Родиона — друга детства и говорит, что лучше бы я вышла за него.
— Так почему не вышла? Неземная любовь? Детей то у вас, вроде как, нет.
Внезапно на бледных щеках Марго появился яркий румянец, хорошо заметный даже в призрачном сиянии ночного светила. Потом женщина нервно обернулась и посмотрела на спящего супруга, словно опасалась его внезапного пробуждения. Куда там! Серёга принялся храпеть, да ещё и с таким энтузиазмом, будто ему снились исключительно перфораторы. Наконец тёмные глаза вопросительно уставились на меня.
— Но он твой друг и всё это тебе может не понравиться…Ты ему ничего не расскажешь?
— Валяй, — я махнул рукой, — думаю, никаких Америк ты мне не откроешь. Нет, серьёзно, я буду нем, как могила.
На физиономии Риты появилось сосредоточенное выражение, словно она пыталась подобрать подходящие слова.
— Родион, — начало далось ей крайне нелегко, — он был, такой же, как я — тихий, скромный
Я кивнул, криво ухмыльнувшись: меня всегда раздражало навязчивое желание во всём строить чёткие теории и подгонять всех под одну гребёнку.
— Вот ты, например, типичный альфа, ну или около того, — она махнула рукой, — женщины это хорошо чувствуют. А Сергей, он ведь даже не бета, так — гамма, какая-то, которой очень хочется доминировать. А над кем это лучше всего делать? Думаешь, я не знаю, как меня называют за глаза? Овцой, курицей, а то и похуже. Лучшей кандидатуры и не найти. Вот и отбил, подходящее…А сегодня, когда меня ударило, честно говоря, решила: всё, конец. И тут вспомнилась вся моя жизнь и такая тоска взяла. Подумать: и сама — ничтожество и муж — пустое место. Детей — нет, потому как муж всё хотел пожить для себя. Умру и что от меня останется? Ничего.
Её голос становился всё звонче, пока я не сообразил, к чему всё пришло: Рита опустила лицо в ладони и плакала, подрагивая всем своим худеньким телом. Я подсел ближе и обнял женщину за плечи, ощущая короткие судороги рыданий. Вот хренотень! А я то думал — моя жизнь не задалась.
— Так разводись, — тихо сказал я и погладил по голове, — найди этого, своего Родиона, выходи замуж и нарожай ему детишек. Ещё не поздно, ты молодая баба…
— Поздно, — она тяжело вздохнула, — Родион, после моей свадьбы, спился и умер. Да и Сергей вряд ли отпустит меня.
— А сама? Никак?
Рита внезапно замерла, словно её посетило откровение, а потом подняла на меня задумчивые глаза. Лицо её блестело от слёз, но в нём проявилась некая внутренняя глубина, словно беспозвоночное вдруг обрело хребет.
— Может ты и прав, — сказала она и вдруг чмокнула меня в щёку. Абсолютно нечувственный поцелуй, но с примесью странной свежести и цветочных ароматов, — большое спасибо. Давай ещё поговорим, только не о личной жизни, меня и без того, от неё тошнит.
Поговорили про кино. Как ни странно, но эта запуганная мышка, больше всего на свете обожала фильмы ужасов. В частности, производства небезызвестной фирмы Трома. Тихо хихикая, Рита рассказывала, как по ночам, когда Сергей уже вовсю храпел в соседней комнате, она садилась почти вплотную к плазменной панели и включала нечто эдакое, с мясокровищей.
— Это у тебя, видимо, на почве работы, — предположил я, вспомнив что моя собеседница работает бухгалтером в строительной фирме, — после трудового дня неизменно возникает желание прикончить пару–тройку особенно любимых сослуживцев.
— И не только, — она махнула узкой ладошкой, — вокруг так много хороших, милых людей, обожающих делать пакости.
— Есть такое дело, но вообще-то, глядя на тебя, скорее представишь за просмотром чего-то романтического, с принцами на белых конях, ну или как вариант с нежными вампирчиками.