Пасынки зинданов (Мир, которго нет)
Шрифт:
– Поворот оверштаг!
Учитывая довольно сильный ветер, это был опасный трюк с крутым разворотом корабля против ветра, что говорило о серьезности их проблем. Боцман, чуть не истерически выкрикивая команды начал гонять матросов по мачтам. Моа старалась никому не мешать. Понять что-либо в этой суете было выше ее сил. Как ни был искусно и быстро совершен разворот, корабль потерял ход. До Моа дошло, что приближающийся фрегат вовсе не торговое, а какое-то военное или пиратское судно, что, в общем-то, не имело большой разницы, по крайней мере, для них. Как ни пытались они набрать скорость, больший по парусности корабль быстро нагонял их посудину.
Наконец, стало ясно, что стычки не избежать,
– Всем, кто может держать оружие, приготовиться к бою! Паруса долой!
Моа, поняв, что ее место впереди, вышла к борту, откуда намечалось столкновение судов. Это оказалось патрульное судно. Преследователи допустили ошибку, начав выяснять, кого нагнали и, пустив вперед малую абордажную команду. Моа, увидев впереди себя Марлина, отодвинула его плечом и сказала:
– Погоди. Пока, держите их на прицеле арбалетов, не стреляя. Я покажу вам танец с саблями! Лучше бы конечно с мечами, да они слишком тяжелые.
Она еще на берегу, подобрала себе в оружейных лавках две тяжелых, длинных, почти прямых сабли, которые без малого тянули на легкие мечи. У Моа были четкие представления, как сражаться двумя клинками, и она знала, что нет более эффективного оружия, чем это, тем более, в ее руках. Она только попросила в кузнице добавить к ним особые гарды, легко выворачивающие мечи противника особым приемом.
Сейчас пиратша стала прямо перед упавшим на их фальшборт абордажным трапом и, увидев устремившихся к ней вооруженных мужиков, выхватила из-за спины сабли. Они развернулись в руках двумя туманными веерами. Передние нападающие замедлили ход, явно не понимая, что это за чудо. Моа же легкой танцующей походкой вспрыгнула на трап и пошла в атаку. Первые нападающие были вынуждены вступить в бой, но тут же, потеряв клинки, были выкинуты пинками с мостков. Пиратша шла вперед, почти не останавливаясь, только сменив эффектную, но не очень эффективную сабельную «бабочку», на прицельные удары и движения.
Вдруг она заметила, что храбрые войны, начинают разбегаться, смотря через ее плечо. Она на мгновение оглянулась и поняла, в чем дело. За ней следовал Жигляй, крутя почти точно такую же «бабочку», как и Моа. Откуда нападавшим было знать, что кроме этого, хилый Жигляй мало, что мог противопоставить нападавшим. Так или иначе, но психологическая атака удалась, и вскоре Моа осталась на сходнях одна с Жигляем за спиной. Тогда она громко и весело крикнула:
– Уважаемые воины, кто бы вы ни были. Предлагаю, для сохранения вашей команды в целости и сохранности, выйти сюда вашему капитану и переговорить с нашим достойнейшим командиром Марлином!
Она стояла между двух линий нацеленных друг на друга арбалетов, но стороны не спешили приводить их в действие, понимая, какой жестокий урон это может принести обоим командам. Нападавшие осознали, что неприятель почти равен по количеству арбалетов, и, скорее всего, превосходит их наголову в искусстве боя – ведь они не знали, сколько таких сокрушительных бойцов в команде, как эта жуткая тетка.
Спустя некоторое время к трапу вышел капитан догнавшего их парусника. Это безошибочно определялось по горделивой осанке и нарядной форме, увешанной позолоченными финтифлюшками. Моа чуть отступила и, увидев, что Марлин тоже подошел к мосткам, уступила дорогу. Два капитана, картинно вышагивая, сошлись на узком помосте, будто не замечая неустойчивости и покачивании настила.
Моа не вслушивалась в горделивые речи двух задиристых морских петухов. Она только надеялась на их благоразумие и то, что конфликт будет улажен мирно. До нее доносились отдельные вопли, типа «Я, данной мне властью!..» или «На дне морском я всех вас видел!..» Наконец, капитаны разошлись и абордажный трап убрали. Марлин, проходя
– Я твой должник. Хорошо, что у них на корабле мага не было…
Корабль пиратов сменил направление движения на совершенно другое. Позже Моа выяснила у капитана, что напавшее на них судно было полувоенным парусником, патрулирующим границы объединенного островного волшера. Благодаря выступлению Моа, пиратов весьма вежливо попросили покинуть воды волшера и не появляться в них впредь. Это решение устраивало обе стороны, так как и без островного мини-государства, пиратам было, где развернуться. Моа же это еще больше играло на руку, так как корабль стал точно на тот румб, куда указывал внутренний компас пиратши.
***
На следующее утро они опять встретили большое, хорошо вооруженное судно и прошли мимо, оставив его на грани видимости. Однако еще через день пиратам, наконец, повезло. Они встретили несколько меньший, чем их парусник, тихоходный торговый корабль – самая желанная добыча пиратов. Где-то после полудня впередсмотрящий радостно заорал:
– Прямо по курсу двухмачтовая шхуна! Торговец!
С палубы ему хором ответило дружное «Ура!». Корабль, не меняя направления, прибавил ходу и стал легко нагонять неповоротливое судно. Моа, почувствовав, что не сможет остаться в стороне от готового свершиться насилия, вышла в полном вооружении вперед и наблюдала за быстро приближающимся бортом паникующей жертвы. Ее сердце разрывалось от жалости к ни в чем неповинным людям, но она никак не могла найти такой выход из положения, чтобы сохранить жертвы в целости. На шхуне плечом к плечу стояли пять мужчин, обреченно готовясь к последнему бою. Но самое ужасное – она заметила двух женщин, спрятавшихся в трюм перед самой атакой. Не хотелось даже думать, что сделают с ними пираты.
Вот уже полетели абордажные кошки, и два корабля намертво сцепились бортами. На более низкую палубу торговой шхуны плюхнулся трап, и тут Моа осенило. Она первая вскочила на настил и закрутила саблями свою фирменную бабочку, развернувшись лицом к пиратам. Рванувшая было следом озверелая, вооруженная, кто чем, толпа остановилась перед ней. Желающих напороться на мечи не было, да и нападать на своего боевого инструктора, было как-то странно. В общем, сцена со стороны наверно и выглядела бы забавной, если бы на кону сейчас не стояло, по крайней мере, несколько жизней.
Крутя саблями, Моа с облегчением заметила вышедшего вперед Марлина.
– Ты чего это, тетушка – сбрендила? – удивленно спросил капитан.
– Нет, не сбрендила. Вы что хотите с этим кораблем сделать? – спросила в ответ Моа, перестав крутить сабли.
– Ну, как обычно: товар и деньги – поделим, мужиков – в расход, баб – в приход, корабль – спалим, поскольку беспутный.
– Хорошо, тогда слушай мое предложение! Мне нужен корабль (все равно какой – этот вполне сгодится) и команда для его управления. Помнишь: ты сказал, что за тобой должок? Я предлагаю: тебе забрать все товары, деньги и ценности со шхуны, но оставить мне то, что не очень нужно – сам корабль и его команду.
Капитан стоял и молчал, видимо продумывая, варианты.
– Хорошо, только бабы команде.
– Нет! – против воли вырвался вопль из глотки Моа. Немного подумав, она подумала, и добавила:
– Без баб команда работать не будет. Два золотых за них тебе лично.
– Четыре!
– Три!
– Согласен, – капитан обернулся назад и прокричал. – Отбой! Добровольная сдача! Шхуна в распоряжении Моа. Кто не согласен, может у нее спросить.
Как ни хотелось пиратам поразвлечься на корабле, желающих выяснять отношения с Моа не нашлось. Несколько остывшие мужики, ворча, нехотя разошлись по палубе. Пиратша обернулась к защитникам шхуны: