Пасынок луны
Шрифт:
Осторожно переступая вдоль карниза и шепотом умоляя капризную стерву Удачу в кои-то веки встать на ее сторону, Нарра одновременно кляла собственную бестолковость. Проявившую себя, кстати, далеко не сегодня. Ведь не глупость ли — начать лазать в чужие дома просто потому, что срезать кошели в толпе ей видите ли надоело! Что это-де скучно, однообразно и работа для детей, относить себя к коим Нарра уже считала за унижение.
Так гордыня юности отняла у воспитанницы клана Ночных Крыс удобную нишу для прокорма, даруя взамен лишь промах за промахом. И неизбежный позор, за всяким неуспехом следующий. Позор, насмешки, ироничное сюсюканье… из-за которых Нарра и решилась
И ведь затея-то почти удалась! Во всяком случае, потоптать ковры, устилавшие пол дворца, Нарра все же смогла. Хоть и не более того; как ни крути, а рассчитывать на успех там, где пасовали и более удачливые из собратьев по ночному ремеслу, право же, не стоило. Во всяком случае, не ей — соплячке, на большее, чем срезание кошелей, оказавшейся не способной.
Но в противном случае…
Не решись Нарра на эту вылазку, иных шансов произвести впечатление на клан у нее бы не оказалось. Жизнь юной воровки так текла бы и дальше: под насмешки других Ночных Крыс и шелест ветра в собственных же пустых карманах. Впрочем, карманы волновали Нарру все равно меньше уязвленной гордости. Ведь у членов клана принято было помогать друг другу. Помогать — и в то же время самоутверждаться за счет ближнего своего.
Так что во дворец Нарра полезла вовсе не наживы ради. Все что хотела — лишь показать, что и она чего-то стоит. Что она не дитя и не жалкая неудачница. О том же, что цена такого самоутверждения может оказаться слишком высокой, по юности лет незадачливая воровка не задумывалась.
Еще одна стрела вылетела на охоту за незваной гостьей. Стены она достигла всего в пальце от Нарры, заставив ту резко отпрянуть. Неестественно резко для столь ненадежной опоры, коей являлся дворцовый карниз. Нарра рванулась, уходя от выстрела, и одновременно заворачивая за угол стены.
Выдохнув и прислушиваясь к стуку собственного сердца, воровка осмотрелась, быстро приметив крышу ближайшего из домов. Дом действительно располагался недалеко, благо, Ак-Давэр уже много лет рос не вширь, а в вышину. В силу чего свободного места в нем оставалось с каждым годом все меньше… зато все больше находилось возможностей перемещаться по городу, даже не касаясь стопами земли.
Чтобы добраться до крыши, Нарра прибегла к самому тяжелому из предметов своего снаряжения — крепкой веревке с железным крюком. Перебросив ее через ограду и удачно зацепившись, воровка преодолела этот тончайший мостик с изяществом уличной акробатки. Стрела, призванная было остановить ее, благополучно пролетела мимо. Не помог и топор, брошенный одним из стражей в надежде перерубить веревку.
Впрочем, чаяния ее преследователей Нарру интересовали меньше всего. Тем более что кое-какие надежды не были чужды и ей самой. Так, к примеру, воровка надеялась уйти от погони, всего лишь преодолев дворцовую ограду… однако, надеялась, как видно, напрасно. Ибо цепные псы Наместника и не думали отпускать дерзкую девчонку столь легко.
Обернувшись в сторону дворца, Нарра видела, как расходятся створки широких железных ворот, и стражи в неком подобии строя выходят на улицу. А затем устремляются не иначе как к тому самому дому, на крышу которого она и находилась.
Один из преследователей тащил с собой веревку, вроде той, что помогла беглянке перебраться через ограду. Метнув крюк и зацепившись им за край крыши, страж попробовал
С воплем боли и обиды, страж отпрянул и едва не сверзился на камни мостовой — удержавшись в последний момент и повиснув на веревке. В отместку его товарищи снова взялись за луки, однако ни одна из стрел Нарру так не достала. Воровка уже кинулась наутек и вскоре перескочила на крышу соседнего дома. Тот стоял почти вплотную, так что даже спасительный крюк не понадобился.
Но вот удержаться на новой крыше оказалось гораздо труднее: очень уж она оказалась крутой и тесной — да к тому же довольно скользкой. Нарра наверняка сорвалась бы… но к счастью, успела ухватиться за печную трубу.
Даже в столь неудобном состоянии перевести дух ей было некогда. Нарре пришлось уходить, да еще поспешая, ибо заметили ее очень быстро. И отставать не желали.
Так началась эта ночная гонка: незадачливая воровка перескакивала с крыши на крышу — стражи следовали за ней… ну или хотя бы пытались. Нарра, как могла, затрудняла им погоню, меняя очередной дом все более случайным и абсурдным образом. Движение же напрямик, как кратчайший способ закончить путь, было в ту ночь забыто. Ибо конец пути для Нарры был равноценен и концу собственной жизни.
Ну а стражи… стражи не теряли надежды, что рано или поздно дерзкой воровке все-таки придется ступить на землю. Ни на что более рассчитывать им не приходилось; во всяком случае, новых попыток вскарабкаться на крыши они не предпринимали.
Окончилась погоня неожиданно, причем для обеих сторон. Стражам не пришло… точнее, не успело прийти в голову, что беглянка не станет мотаться по крышам бесконечно. То есть прийти-то такая мысль пришла с самого начала, да только виделась подобная возможность преследователям совсем по-иному. В свете опять-таки надежды — причем снова напрасной. Надежды на то что вконец измотанная беглянка спустится вниз, покоряясь воле преследователей.
Нарра же и сама додумалась до этого шага лишь в последний момент, что называется — на лету. Когда, добравшись до края очередной крыши, приметила окно с чуть приоткрытыми ставнями. Тогда-то воровка и решилась не продолжать череду прыжков и хождений по веревке, а поискать убежище внутри дома… оказавшегося, как вскоре выяснилось, постоялым двором.
Свесившись с кровли, Нарра зацепила ступней одну из ставен, растворяя ее пошире. А затем, зажмурившись и едва не вскрикнув, одним ловким движением проскользнула внутрь. Ловким, опасным… впрочем, бывшим не намного опаснее, чем хождение по веревке.
Финт сей проделан был Наррой столь стремительно, что для преследователей он остался незамеченным. Стражи лишь сильно удивились, не обнаружив беглянку на крыше того дома, в сторону которого она вроде как направлялась.
Зато почти сразу Нарру обнаружил Фангор — собственно, и проживавший в комнате, как раз находившейся с внутренней стороны окна. Спал юный оборотень, по обыкновению, чутко, не говоря уж о том, сколь тревожным выходил у него сон под чужой крышей.
Надо сказать, что в Ак-Давэре бывший обитатель Рогатой Башни успел устроиться более-менее сносно. Готовясь к походу в Пустошь, он пытался запастись провизией, а с этой целью — подзаработать денег. Ни дня у Фангора не проходило в бездействии: парень подметал и мыл полы, разгружал повозки богатых горожан, чистил рыбу, и не чурался даже вывоза нечистот.