Пасынок судьбы
Шрифт:
– А? – Он поймал себя на мысли, что слишком глубоко погрузился в себя. Настолько, что не заметил двух гвардейцев в полном боевом снаряжении, что-то у него спрашивающих.
– Сеньор, ваши документы? – повторно козырнул один из них. Делал это согласно инструкции, без эмоций, хотя про себя наверняка поносил его за рассеянность. Ещё одно различие между ними – местный бы всячески выказал своё недовольство, и плевать на инструкции.
– Вот. – Войцех вытащил карточку с чипом из нагрудного кармана и протянул стражу. Тот молча вставил её в ручной терминал, просканировал
– Только справка об освобождении?
– Да. Я ещё не успел получить документы.
– Желаю удачи. – Молодчик снова козырнул и вернул карточку. – Не затягивайте с документами.
– Спасибо.
Войцех кивнул и двинулся дальше. Естественно, он не любил гвардию. Но не до такой степени злости и ненависти, какая присуща большинству бывших заключённых. Тюрьма не сломила его, и он прекрасно помнил, что сам взял нож в руки – ему не за что их ненавидеть. Единственно, это были латинос, и недолюбливал он их только за это.
Перекрёсток. Он узнал его и остановился как вкопанный. Здание напротив педантичные имперцы не снесли, оставили, лишь отделали и разукрасили рекламой. И на первом этаже всё так же находился ресторанчик. Пусть вывеска его теперь иная и название продублировано на испанском, но это всё то же заведение, где они отмечали выпускной и где ещё раньше он впервые поцеловался с девушкой.
Ноги сами внесли внутрь. Да, часть уюта с годами поблёкла, теперь это не заведение для влюблённых, а недорогая пивная для работяг, но приступ ностальгии не прошёл. Он, словно в тумане, зашагал по знакомым плитам, потерявшим от времени лоск, но отчего-то не заменённым на новые, и присел к барной стойке. Плечистый усатый бармен славянской внешности невозмутимо протирал стаканы.
– Что пан изволит?
Сказано было на родном непривычном языке. «Пан».
Давно он не слышал такого обращения.
– Не знаю. – Он пожал плечами. – Я не был тут двадцать лет. Чего-нибудь из старого доброго.
– Пиво ему налей! Лучше нашего старого доброго пива ничего нет, – подал голос захмелевший мужик слева, тоже плечистый и накачанный, с короткой стрижкой и большим шрамом на щеке.
Через минуту перед ним стояла старинная деревянная кружка с пенным напитком.
– Где пропадал-то? – улыбнулся мужик и протянул руку. – Кароль.
– Войцех. – Он задумался. Говорить про тюрьму не хотелось. Но похоже, здесь ныне собираются люди, которых трудно удивить этим словом.
– «Пуэрто де Диос».
Название говорило само за себя. Мужичок, потянув жалобное «Уууу», покачал головой. Бармен, не спрашивая, поставил рядом вторую кружку:
– За счёт заведения.
«Пуэрто де Диос», «Ворота Бога», на самом деле являлись таковыми для многих. Тюрьма для самых-самых, сверхстрогого режима. Многие, отправляясь туда, точно знали, что оттуда попадут только к Богу – слишком большие сроки. Сбежать невозможно – куда сбежишь, «голый», из-под купола без подземных коммуникаций? Она даже не охранялась толком, охрана скорее охраняла саму себя от заключённых. Это ад, но, пройдя тот ад, становишься сильнее, как нигде больше.
– И как там? – задал глупый вопрос Кароль.
– Хреново. – Войцех усмехнулся. – Лучше расскажите, как тут.
– А как у нас может быть? Тихо, как в морге, – незаметно подключился к беседе бармен.
– Отстроились, смотрю. Город на себя не похож.
– Это да. Город совсем не тот ныне… – потянул Кароль. – Вот раньше было!..
– Зато работа у всех есть! – перебил его бармен. Видно, он не разделял нытье по поводу «старых добрых времён». Войцех как-то сразу зауважал его. – И дома новые постоянно строят, чуть ли не каждый год купола возводят.
Я вот в своё время в армию только из-за этого ушёл – негде работать было.
– О, служил? Где? – оживился Войцех.
– Сто вторая летная. А ты?
– Двести девяносто пятая десантная. – Рыбак рыбака видит издалека. Он протянул руку и пожал бармену. – Войцех.
– Ярослав.
– Сорок первый стрелковый, особого назначения, – вновь потянул руку Кароль.
Все дружно рассмеялись.
М-да. Сразу трое, прошедших горнило королевской армии, здесь, в анклаве, где до сих пор терпеть не могут чужаков латинос? Лётчик, десантник и спецназовец? Забавно!
– Только вот последнюю неделю неспокойно как-то стало, – продолжил Кароль. – Видал, черноты понагнали? – И он кивнул за спину, где располагалась витрина и окно на улицу.
– Я думал, это местные, – развёл руками Войцех.
– Ага, как же! Нужны нам тут эти «местные»! – процедил Ярослав, отставляя стаканы в сторону.
– Пришлые они, усиление у нас, – поддакнул Кароль.
– Да я не только про гвардию, я и про простой народ. – Войцех поделился наблюдениями. – Многовато их стало. Чуть ли не каждый десятый. И всё молодёжь!
Собеседники грустно потупились, даже бармен Ярослав.
– Что тут сделаешь? – выдавил он. – Ну, много их! Но живут тихо, не строят из себя завоевателей, наших не унижают. Поначалу били их, бывало, потом привыкли.
– Но черноты столько в гвардии не наберётся, хоть их всех мобилизуй! – недовольно фыркнул Кароль. – Со всей планеты нагнали, со всех провинций. Русские, кстати, там тоже есть, хотя мало.
– Почему?
– Корневая нация – опора власти! – ответил за него Ярослав. – А москали им такие же чужаки.
Глядя в его недоумённое лицо, Кароль похлопал по плечу и соизволил объяснить с самого начала:
– ЧП у нас тут случилось, парень. Авторитета одного на неделе завалили крупного. Жестоко завалили. С расчленёнкой и всеми делами. Бунта они опасаются, вот и понагнали, в ком уверены.
– И что, правда бунт зреет? – По спине Войцеха поползли мурашки дурного предчувствия.
– Да откуда? – махнул рукой Ярослав. – То ж криминал, а то народ.
– Не скажи! – помахал пальцем Кароль, язык его уже начал заплетаться, и Войцех понял, что попал в удачное время для получения самого полного объема информации о родине. – Не бунта они опасаются, а разборок криминальных. Чтобы те, кто под Мексиканцем ходил, мстить не начали и весь город в крови не утопили.