Патент АВ
Шрифт:
ВСЕ ТАНЦУЮТ ФОКСТРОТ
«Ты такой большой, мой маленький Томми»
— У меня в последние дни страшный аппетит, — сказал Томазо нашему корреспонденту.
— КОНТРАКТ ЕСТЬ КОНТРАКТ, — сказал господин Джошуа Боорос — вице-президент ассоциации цирковых предпринимателей.
У ГОСПОДИНА МАГАРАФА БУДЕТ ЧЕРНАЯ БОРОДА
ТОМАЗО МАГАРАФ — аккуратнейший квартиронаниматель
По ходатайству представителей ответчика, поддержанному медицинской экспертизой, суд разрешает МАГАРАФУ принимать пищу во время судебной процедуры
ТОМАЗО МАГАРАФ И Кш
(торговля москательными товарами, проспект Благоденствия) просит не смешивать
Фирма «Томазо Магараф и Кш» добросовестно выполняет все заключаемые ею контракты.
Благотворительным организациям скидка.
Коллеги МАГАРАФА считают, что его следует оправдать
КАЖДЫЙ РАСТЕТ КАК МОЖЕТ
Бог знал, что делал, когда создал лилипутов.
Магараф с аппетитом съедает в один прием три бифштекса.
— В первый раз слышу, что лилипуты рождаются от нормальных родителей, — сказала звезда экрана МАРГАРИТА ДРЕННЬ.
ЗАТКНИТЕ РТЫ КОММУНИСТАМ!
СУД НАД МАГАРАФОМ — плевок в лицо нашей цивилизации
ГОСПОДИН СУУКЕ КЛАССНО ИГРАЕТ В ГОЛЬФ
Суд спрашивает: будет ли Магараф расти и впредь?
Магараф отвечает: «Не знаю…»
ПРОФЕССОР ПРОКОРС РАЗВОДИТ РУКАМИ
С серьезными лицами судят человека за то, что он перестал быть уродом.
НОВЫЙ ТАНЕЦ «Танго с лилипутом»
НАДО УНЯТЬ КОММУНИСТОВ!
Мне очень жаль, что я не присутствовал на процессе Сууке — Магараф. Говорят, что представители истца и ответчика дали в своих речах высокие образцы ораторского искусства. Железная логика освещалась в этих речах роскошным фейерверком блистательных парадоксов, суровая медь высокого пафоса оттенялась нежной свирелью хватающих за душу лирических отступлений. Это был самый потрясающий из концертов, когда-либо данных человеком на гражданском и процессуальном кодексах, и он по праву запечатлен в университетских учебниках адвокатского мастерства.
И не вина нанятого Магарафом адвоката, если суд решил дело в пользу господина Сууке. Судью бросало в жар при одной мысли, что можно оправдать человека, который нарушил контракт. И без того не так уж весело обстоят дела на бирже, и без того каждое утро просыпаешься с тревогой, не объявили ли себя банкротами твои должники, не лопнули ли компании, в которых ты являешься акционером. Понимающим людям еще задолго до того, как начался этот небывалый процесс, уже было ясно, что, если только не случится чуда, приговор суда предрешен. Чуда не случилось, и суд постановил: взыскать в пользу господина Сууке предусмотренную контрактом неустойку в размере пяти тысяч кентавров. В случае отказа от уплаты этой суммы господин Томазо Магараф должен быть подвергнут двухгодичному тюремному заключению.
Срок внесения неустойки — два дня.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ, в которой снова говорится о неустойке и впервые появляется Аврелий Падреле
Пять тысяч кентавров! С таким же успехом с него могли потребовать и пять миллионов, и пятьсот кентавров! Денег у него оставалось только дня на три жизни. Занять было не у кого.
Плохо! Очень плохо! Томазо шагал к выходу, как в тумане. К нему подошел его адвокат, взял его под руку, что-то говорил в утешение, что-то говорил в свое оправдание, что-то говорил насчет обжалованья, но он только отрицательно покачал головой. Не мог же он сказать, что ему нечем платить адвокату за его хлопоты в кассационном суде!
Подошла тетушка Мран, у которой он снимал комнату, расплакалась и сказала, чтобы он только не стеснялся и взял у нее двести тридцать кентавров. Больше у нее нет, а то она дала бы больше. А ей эти деньги ни к чему, потому что у нее есть в провинции сестра, которая ей в случае чего всегда поможет спокойно дотянуть до могилы.
Магараф растроганно поцеловал тетушку Мран, сказал:
— Спасибо, большое спасибо! Только меня ваши деньги все равно не спасут от тюрьмы, — и вышел из здания суда на площадь.
Его чуть не разорвали на части любители автографов, потом их оттеснили репортеры, которые засыпали его самыми неожиданными вопросами:
— Какой ваш номер ботинок?
Он сказал:
— Пока что тридцать седьмой.
— Ваша теща блондинка?
— Я не женат.
— Какую марку машин вы предпочитаете?
— «Сильфиду».
— Сколько котлет вы съедали за обедом?
— Котлет? — разозлился Томазо. — Двадцать восемь тысяч штук. Не правда ли, это сенсационно?
Репортеры оценили юмор его ответа, дружно загоготали, стали хлопать его по плечу, и ему вдруг тоже стало весело. Может быть, такой резкой перемене настроения помогли благожелательные похлопывания репортеров, может быть, — улучшение погоды и то, что все вокруг было залито солнцем. Скорее всего, и то и другое. Как бы то ни было, когда у него спросили, что он собирается делать дальше, он задорно ответил:
— Буду расти!
Его ответ был через час огромными буквами напечатан на самом видном месте во всех вечерних газетах страны.
Наконец от него отстали и репортеры, и зеваки, и он не спеша побрел домой, чтобы отдохнуть и поразмыслить о своем невеселом будущем. Кроме того, пора было обедать.
Когда он был уже у самого дома, его остановил молодой человек с розовым лицом преуспевающего клерка.
— Я не хотел заводить с вами беседу на людях, — сказал он доверительно. — Если можно, господин Магараф, всего несколько минут по очень важному вопросу.
— Хорошо, — сказал Томазо, — но только несколько минут, потому что я очень устал.
— Всего несколько минут, — торопливо подтвердил молодой человек. — Если вы не возражаете, давайте пройдемся.
Он взял Томазо под руку и вполголоса продолжал:
— Насколько мне известно, вам нечем платить неустойку.
— Нечем, — мрачно согласился Томазо, и у него снова испортилось настроение. — Только вас это не касается.
— Очень касается! — учтиво возразил ему молодой человек. — Вы даже представить себе не можете, как это меня касается! Я хочу предложить вам денег на уплату неустойки.
Томазо иронически взглянул на молодого человека.
— Вы или пьяны, или переодетый принц…
— Ни то, ни другое, — деловито ответил молодой человек. — Увы, я не похож на богача, который может швыряться такими суммами. И все же потрудитесь взглянуть.
Он остановился, вынул из своего бумажника и показал Магарафу выписанный на предъявителя чек на пять тысяч кентавров.
— Если он не фальшивый, то это действительно здорово! — сказал Магараф. — И вы собираетесь мне его подарить! Благородный, но совершенно, простите, непонятный поступок. Просто так, за здорово живешь, подарить пять тысяч кентавров!