Патриарх Кирилл. Биография. Юбилейное издание к 75-летию со дня рождения
Шрифт:
Свой первый инфаркт митрополит Никодим перенес в 1972 году, после чего инфаркты следовали с перерывом в несколько месяцев. В 1974 году он вынужден был уйти в отставку с поста Председателя ОВЦС, в 1975-м перенес пятый инфаркт. К середине 70-х годов митрополит Никодим, несмотря на свою молодость, превратился в тяжелобольного человека. Его постоянным спутником был пузырек с нитроглицерином, который помогал ему поддерживать себя в рабочем состоянии.
Смерть настигла митрополита Никодима в Ватикане, где он присутствовал на отпевании Папы Павла VI, а затем на интронизации новоизбранного Папы Иоанна Павла I. В последние дни перед смертью митрополит чувствовал себя плохо, жаловался на духоту, боли в локтевых суставах, отеки, тяжело дышал и передвигался с трудом [79] . 5 сентября 1978 года во время аудиенции у Папы Иоанна Павла I у митрополита Никодима случился седьмой инфаркт, оказавшийся смертельным. Ему было 48 лет.
79
Лев (Церпицкий), архиеп. Он всех нас поднял с колен. С. 21–23.
Заупокойное
Отпевание митрополита Никодима, которое состоялось в Троицком соборе Александро-Невской лавры 10 сентября 1978 года, возглавил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Пимен в сослужении множества иерархов, среди которых был и ближайший ученик митрополита Никодима архиепископ Выборгский Кирилл. В своем слове на отпевании почившего иерарха архиепископ Кирилл сказал: «Господь даровал Владыке какие-то совершенно особые силы: и силы ума, и силы воли, и силы чувств. И всем своим естеством Владыка прозревал те подлинные проблемы, которые ныне стоят перед Церковью и которые будут перед ней стоять в будущем. И, напрягая свое могучее человеческое естество, он находил и проводил в жизнь мудрые решения этих проблем или подготавливал таковые для будущего, не думая никогда о том, будет ли он здесь, на земле, зрителем или участником грядущих свершений. Его действия, его устремления основывались только на одном: принести в меру сил своих пользу Христовой Церкви, которой он посвятил свою жизнь. Сделано было много покойным нашим дорогим Владыкой, даже, может быть, слишком много для одной человеческой жизни» [80] .
80
Кирилл, архиепископ Выборгский. Слово на отпевании митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима. Цит. по: Человек Церкви. С. 39.
Святейший Патриарх Кирилл совершает литию на могиле митрополита Никодима (Ротова). 2010 г.
На похороны митрополита Никодима собрался весь церковный народ Северной столицы. «Он пользовался абсолютной поддержкой и любовью народа. Это особенно проявилось, когда он умер. Это было что-то потрясающее. В моей памяти десятки тысяч людей в атеистическом Ленинграде», – говорит Патриарх Кирилл [81] .
81
Сложный жанр. Интервью будущего Святейшего Патриарха Кирилла.
По воспоминаниям близких к нему людей, митрополит Никодим никогда не сомневался в том, что гонения на Церковь прекратятся. Нередко он говорил своим помощникам: «Не падайте духом, братие: придет время, когда в Кремле зазвонят колокола» [82] . Сам он не дожил до того времени, когда в Кремле зазвонили колокола, но дожили многие из тех, кто обязан ему своим духовным формированием и своим продвижением по церковной лестнице.
В 1994 году, выступая на конференции, посвященной 20-летию со дня кончины митрополита Никодима, Патриарх Кирилл, тогда митрополит Смоленский и Калининградский, говорил: «Мужество этого выдающегося иерарха, его необыкновенная эрудиция и всецелая преданность делу Церкви помогли ей выстоять в годину испытаний. Он первый заговорил с земными владыками на равных, и государственная власть его ненавидела, боялась, но вынуждена была уважать. Если бы Бог судил Владыке Никодиму дожить до наших дней, уверен, что он ни на йоту не отступил бы от принципов свободы Церкви, которым оставался верен до своего последнего часа. Ныне определенные силы, стремящиеся замкнуть Церковь в рамках культурно-исторического наследия, отчетливо понимают, сколь важна достойная оценка трудов и личности митрополита Никодима для новых поколений иерархов, и потому всеми силами стремятся опорочить его память. Его продолжают бояться даже мертвого» [83] .
82
Слово митрополита Кирилла на церковно-научной конференции, посвященной 30-летию со дня кончины митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова).
83
Светлой памяти митрополита Никодима // Русская Православная Церковь. Официальный сайт .
Спустя десять дет, говоря о значении митрополита Никодима для своего формирования, Патриарх Кирилл подчеркнул: «Будучи рядом с такой человеческой глыбой, как митрополит Никодим, я понял, может быть, самое главное на всю будущую жизнь: как Церковь должна действовать, чтобы успешно осуществлять свою миссию. Он учил меня так: прямо не летают даже вороны. Они ищут обходные потоки воздуха. Поэтому никогда не бейся головой о стену, ищи способ, как ее обойти, не меняя свое намерение. Я много раз видел, как мой учитель обходил неприступные стены, оставаясь абсолютно во всем верным Русской Православной Церкви» [84] .
84
Ларина Н. Митрополит Кирилл: «Я отдал себя в руки Божии».
Студенчество, постриг, рукоположение
Выбор был сделан, и в 1965 году 18-летний Владимир Гундяев поступил в Ленинградскую духовную семинарию, ректором которой являлся профессор протоиерей Михаил Сперанский, ученик Н. Н. Глубоковского.
Ленинградские духовные школы тогда переживали нелегкие времена. Открытые в послевоенный период, семинария и академия в городе на Неве к 1958
85
Шкаровский М. В. Санкт-Петербургские (Ленинградские) Духовные школы во 2-й половине XX – начале XXI века // Вестник церковной истории. № 3 (11), 2008 (цит. по:.
Протоиерей Михаил Сперанский
Ленинградская духовная академия. Фото нач. 1960-х гг.
Вспоминает Патриарх Кирилл: «Семинарию и академию готовили к закрытию. Осуществлялся довольно жесткий отбор студентов. Делалось это при активном вмешательстве властей. И, начиная с 1960 года, в семинарию брали очень мало слушателей. Причем принимали людей очень низкого интеллектуального уровня, и чаще всего – душевнобольных. А те, кто учился в академии и заканчивал ее, это были молодые, здоровые, симпатичные, достаточно развитые люди. И эта граница воспринималось мною видимым образом. Входишь, бывало, на трапезу, за столами “гудят” полные академические курсы: четвертый, третий, второй. Первый – уже поменьше. А за семинарскими столами – мрак и уныние. Мне было очень тяжело. Неизвестно, чем бы дело закончилось, если бы опять-таки не Владыка Никодим. Пока он был жив, мы не чувствовали давления власти, о котором поговаривали все. Владыка всех нас защитил от этих холодных ветров. Мы были как в оранжерее с очень доброжелательной атмосферой, благоприятствующей нашему росту» [86] .
86
Сложный жанр. Интервью будущего Святейшего Патриарха Кирилла.
В те годы в Ленинградской духовной академии преподавали профессора, получившие образование до революции, блестяще владевшие древними языками: «Когда преподаватель… мог смело цитировать латинских или греческих отцов, писать латинские или греческие тексты на доске, причем спонтанно, отвечая на какой-нибудь вопрос, это производило огромное впечатление, – вспоминает Патриарх Кирилл. – Вместе с тем это были люди, прошедшие тюрьмы и лагеря, и они, думаю, до конца не верили в возможность выражаться так, как они хотели, высказывать то, что они хотели бы высказывать. Поэтому на их деятельности лежала некая печать замкнутости и чрезмерной внутренней цензуры, которая чувствовалась в каждом слове. Чувствовалось, что это не просто люди из дореволюционного прошлого, но и из сталинского прошлого. И они еще помнят, что такое лагеря, тюрьмы и как закончили жизнь их собратья, с которыми они учились в дореволюционных школах. Но сам факт, что в послевоенных духовных академиях нашей Церкви работали именно люди дореволюционной закваски, имел огромное значение для преемственности образования» [87] .
87
Евангелие и свобода. С. 30.
Поступив в семинарию, Владимир Гундяев лишь полгода проучился в режиме обычного студента. А потом митрополит Никодим пригласил его и сказал, что он будет у него послушником и личным секретарем: «Все мое последующее обучение сочеталось с работой личного секретаря митрополита, – рассказывает Патриарх Кирилл. – Поэтому у меня не было возможности посещать лекции систематически – я посещал их выборочно, слушал только наиболее интересных профессоров и преподавателей. Более того, митрополит требовал, чтобы я закончил курс обучения быстрее, чем это предполагалось учебным планом. И мне приходилось за один год сдавать два курса. Не знаю, хорошо это или плохо, но годы учения запомнились бессонными ночами и постоянной необходимостью сдать очередной экзамен или написать очередное сочинение. Это было очень напряженное время, потому что и по секретарской линии тоже были большие нагрузки» [88] .
88
«Сопротивляться злу и утверждать добро». С. 14–15.
Владимир Гундяев – иподиакон митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова). 1960-е гг.
Иподиакон митрополита Никодима Владимир Гундяев (крайний слева) на крестном ходе. Ленинград. 1960-е гг.
Для того времени ускоренное прохождение семинарского курса было явлением необычным. «Я бы даже сказал, что это был вызов властям, – утверждает протоиерей Владимир Сорокин. – Ведь тогда жестко следили, чтобы на курс в семинарию и в академию не принимали больше студентов, чем было положено. А сдав программу в два раза быстрее, Владимир дал возможность поступить другим» [89] .
89
Михина Е. Валентине Ивановне еще припомнят? // Газета «Московский комсомолец в Питере». № 6/6 (835) от 4.02.2009.