Патрик Батлер защищает

Карр Джон Диксон

Холодным тоном, которого Хью никогда раньше не слышал, Джим проговорил:

— Ну хватит. Этого я тебе не прощу. Я удрал из конторы, пока полиция не успела опомниться от изумления. Тебе превосходно известно, что убить Абу мог только ты.

— Да, — согласился Хью после паузы. — Похоже на то.

— Только ты оставался с ним наедине. Ты утверждал, будто, когда вышел из кабинета, он, живой, сидел на диване. Кто еще подтвердит этот факт? Кинжал твой. Ты завел разговор насчет комнаты, куда никто не мог проникнуть…

Хью

отвел телефонную трубку от уха. Каждое тихо произнесенное слово пронзительно звенело в холодной столовой.

— Ты удрал. Ты подменил кейс. Ты…

— Бесполезно продолжать этот разговор. Мое предложение остается в силе.

— Ты согласен явиться с повинной и все рассказать?

— Согласен.

— Когда?

— Тут проблема. Я сейчас в доме Патрика Батлера, не знаю, где буду ночевать. Прошу об одном: дай мне двадцать четыре часа.

— Нет! — воскликнула Моника, видимо вырывая трубку у Джима.

— Даю! — крикнул Джим, борясь с ней. — Сутки я продержусь. — Голос дрогнул. — Слушай, старик, наверняка есть объяснение…

— Договорились, — оборвал его Хью, грохнув трубкой.

Он немного посидел, ни о чем не думая, глядя на телефонный аппарат и слушая тиканье часов на каминной полке. И вскочил на ноги из-за некоего реального физического ощущения. В дверях стояла Элен в выходном темно-синем платье, как бы раздумывая, надо ли ему знать, что именно она успела услышать. Ее розовые губы были приоткрыты, лицо бледное.

— Элен! — крикнул он, вскочив со стула у столика с телефоном, спеша высказаться раньше ее. — Тебе хочется, чтобы я заводил полезные знакомства, подыгрывал в гольф и умасливал перспективных клиентов? Или хочешь, чтобы я с диким воплем вырвался, как будто из клетки, и без всякой причины совершил какой-нибудь идиотский поступок?

Она широко открыла глаза, невнятно пробормотала:

— Да… Нет… Да! — и протянула руки. — То есть я как раз нынче вечером говорила, что не вынесу, если ты превратишься в набитое мертвое чучело. — Почему-то ее била сильная дрожь. — Я имею в виду гольф, бизнес и никаких сумасбродств…

— Я когда-нибудь говорил, что без памяти тебя люблю?

— Не говорил, но можешь попробовать, — предложила Элен, бросившись к нему в объятия. — Интересно послушать.

Высившаяся за ее спиной величественная фигура со светло-рыжими волосами похлопала девушку по плечу.

— Ну а что касается меня, — протянул Патрик Батлер, — я испытываю глубочайшую эстетическую неприязнь к любовным излияниям. Хотя следует оговариваться, что подобное возражение не относится к излияниям в мой адрес. — Затем выражение его лица полностью изменилось. — Вам предъявлен ультиматум? — мрачно спросил барристер.

— Слышали?

— Весь дом слышал, сэр. Итак, вам предъявлен ультиматум?

Взглянув в лицо Батлера, Хью вдруг понял, что ни при каких обстоятельствах не пожелал бы себе такого противника, как этот самый ирландец.

— Ну… да.

Мягкое,

податливое тело Элен окостенело в его объятиях.

— Если ты думаешь, будто кто-нибудь позволит тебе взять на себя преступление, которого ты не совершал, — проговорила она, прижавшись к его шее губами, — то лучше забудь об этом. Ненавижу ее, — добавила Элен. — Она ж твоя родная сестра…

— Моника ничего подобного не имела в виду! Я слишком хорошо ее знаю. В данный момент она просто взволнована и напугана, вот и все. В душе Джим хочет стать респектабельным нисколько не меньше, чем она.

— Я ее ненавижу!

— Кроме того, какие у меня еще варианты? Сегодня я навсегда погубил будущее конторы, замужество Моники, вычеркнул дядю Чарлза из очередного наградного списка — он надеялся получить рыцарский титул…

— Учитывая и то, что в тяжелый момент вы обратились за помощью ко мне? — не без торжественности уточнил Батлер. — Хорошо. Давайте вернемся в библиотеку и перестанем, наконец, молоть чепуху, — отчеканил он. — Пошли!

В библиотеке спиной к камину стояла высокая стройная Пэм, не столько скучающая и томная, сколько глубоко задумавшаяся над какой-то неразрешимой проблемой.

— Я хочу есть, — объявила она.

На какое-то мгновение Хью всерьез подумал, что Батлер вот-вот схватит Краткий оксфордский словарь и швырнет в нее.

— Она хочет есть, — передернулся он, словно при мысли о смертельном яде. — Есть! В такую минуту!

— Гнусный жмот, — заныла Пэм, — жу-уткий, жуткий жмот! Обещал сводить меня в «Капри-ис»!

Батлер указал на самое дальнее кресло и сказал низким дрожащим голосом:

— Ну-ка, сядь вот там и закрой варежку. Иначе, помилуй бог…

Пэм поспешно прикрыла ладонями зад и исполнила приказание.

— Ну, — рявкнул Батлер, обращаясь к Хью, — рассказывайте все сначала, не упуская ни одной подробности.

Хью послушно принялся повторять рассказ. Золотистый трещавший, мерцавший огонь освещал загадочное женское лицо, глядевшее на них с этюда.

Батлер прохаживался вдоль стен с книжными полками, Элен пристроилась на краешке кожаного кресла и до самого конца рассказа, от которого Хью уже тошнило, не сводила с него глаз. По окончании изложения барристер остановился и посмотрел на Хью:

— Будьте любезны ответить на пару вопросов. Вы уверены, что оставили в кабинете живого Абу?

— Да! Когда я уходил, он был жив.

— В тот момент точно никто не мог прятаться в кабинете?

— Точно. Там просто негде спрятаться.

Батлер открыл рот, чтобы что-то сказать, но, взглянув в потолок, передумал.

— В дверях вы оглянулись, боясь, чтобы клиент неожиданно не ушел, не исчез?

— Я упоминал об этом как минимум дважды.

— Он сидел к вам спиной на диване и был настолько мал ростом, что лицо его не отражалось в зеркале над камином. Вы по-прежнему убеждены, что оружия у него не было?