Патруль времени (сборник)

Андерсон Пол Уильям

Эверард, который знал ответ заранее, ускорил шаг.

Нищий встал и сорвал левой рукой повязку, открыв худое лицо с густой бородой и два зрячих глаза, без сомнения наблюдавших все это время сквозь ткань за происходящим. В то же мгновение его правая рука извлекла из ниспадающего рукава нечто блестящее.

Пистолет!

Рефлекс отбросил Эверарда в сторону. Левое плечо обожгла боль. Ультразвуковой парализатор, понял он, из будущей, по отношению к его родному времени, эры – беззвучный, без отдачи. Если бы невидимый луч попал ему в голову или в сердце, он был бы уже мертв, а на теле ни одной отметины.

Деваться

некуда, только вперед.

– А-а-а! – истошно завопил он и зигзагом бросился в атаку, рассекая мечом воздух.

Нищий ухмыльнулся, отступил назад, тщательно прицелился.

Раздался звонкий шлепок. Незнакомец вскрикнул, пошатнулся, выронил оружие и схватился за бок. Пущенный Пуммаирамом из пращи камень покатился по мостовой.

Дети с визгом кинулись врассыпную. Жрец благоразумно нырнул в свой храм. Нищий развернулся и пустился бежать. Спустя мгновение он уже скрылся в каком-то проулке. Эверард понял, что не догонит его. Рана не особенно серьезная, но больно было безумно, и, чуть не теряя сознание, он остановился у поворота в опустевший проулок. Затем пробормотал, тяжело дыша, по-английски: «Сбежал… А, черт бы его побрал!»

Тут к нему подлетел Пуммаирам. Заботливые руки принялись ощупывать тело патрульного.

– Вы ранены, хозяин? Может ли ваш слуга помочь вам? О горе, горе, я не успел ни правильно прицелиться, ни метнуть камень как следует, иначе вон та собака уже слизывала бы с земли мозги мерзавца.

– Тем не менее… ты… сделал все очень хорошо. – Эверард судорожно вздохнул. Сила и спокойствие возвращались, боль ослабевала. Он все еще был жив. И то слава богу!

Но работа ждать не могла. Подняв пистолет, он положил руку на плечо Пуммаирама и посмотрел ему в глаза.

– Что ты видел, парень? Что, по-твоему, сейчас произошло?

– Ну, я… я… – Мальчишка собрался с мыслями мгновенно. – Мне показалось, что нищий – хотя вряд ли этот человек был нищим – угрожал жизни моего господина каким-то талисманом, магия которого причинила моему господину боль. Да обрушится кара богов на голову того, кто пытается погасить свет мира! Но конечно же, его злодейство не смогло пересилить доблести моего хозяина… – голос Пуммаирама снизился до доверительного шепота, – …чьи секреты надежно заперты в груди его почтительного слуги.

– Вот-вот, – кивнул Эверард. – Ведь если обычный человек когда-нибудь заговорит об этом, на него свалятся паралич, глухота и геморрой. Ты все сделал правильно, Пум. – «И возможно, спас мне жизнь», – подумал он, наклоняясь, чтобы развязать веревку на упавшем мешке. – Вот тебе награда, пусть небольшая, но за этот слиточек ты наверняка сможешь купить себе что-нибудь по вкусу. А теперь, прежде чем начнешь кутить, скажи: ты узнал, который из этих домов мне нужен?

Когда боль и шок от нападения немного утихли, а радость оттого, что он остался жив, развеялась, Эверардом овладели мрачные мысли. Несмотря на тщательно разработанные меры предосторожности, спустя час после прибытия его маскировку раскрыли. Враги не только обложили штаб-квартиру Патруля – каким-то образом их агент мгновенно «вычислил» забредшего на улицу Лавочников путешественника и, не колеблясь ни секунды, попытался убить его.

Ничего себе задание! И похоже, на кон сразу поставлено столько, что и подумать страшно: сначала существование Тира, а затем – и судьба всего мира.

Закарбаал закрыл дверь

во внутренние комнаты и запер ее. Повернувшись, он протянул Эверарду руку – жест, характерный для западной цивилизации.

– Добро пожаловать, – сказал он на темпоральном, принятом в Патруле языке. – Мое имя, как вы, очевидно, знаете, Хаим Зорак. Позвольте также представить вам мою жену Яэль.

Оба они были левантийской наружности и носили ханаанские одежды, однако здесь, за запертыми дверьми, отделившими их от конторской и домашней прислуги, внешний облик хозяев дома изменился – осанка, походка, выражение лиц, интонации. Эверард распознал бы в них выходцев из двадцатого столетия, даже если бы не знал этого заранее. Стало вдруг легко и свежо, словно подул ветер с моря.

Он назвал себя.

– Агент-оперативник, за которым вы посылали, – добавил он.

Глаза Яэль Зорак расширились.

– О! Какая честь! Вы… вы первый агент-оперативник, которого я встречаю. Все остальные, кто вел расследование, были лишь техническими специалистами.

Эверард поморщился.

– Не стоит слишком уж этим восторгаться. Боюсь, ничего достойного я пока не совершил.

Он рассказал им о своем путешествии и о непредвиденных сложностях в самом его конце. Яэль предложила Эверарду болеутоляющее, однако он заверил ее, что чувствует себя уже вполне прилично, вслед за чем ее супруг поставил на стол нечто более привлекательное – бутылку шотландского виски, и вскоре атмосфера стала совсем непринужденной.

Кресла, в которых они сидели, оказались очень удобными, почти как кресла в далеком будущем, что для сей эпохи было роскошью. Но с другой стороны, Закарбаал, по-видимому, не бедствовал и мог позволить себе любой привозной товар. Что же до всего остального, то, по стандартам завтрашнего дня, жилище выглядело аскетично, а фрески, драпировки, светильники и мебель свидетельствовали о хорошем вкусе хозяев. Единственное окно, выходившее в обнесенный стенами садик, было задернуто занавеской для защиты от дневной жары, и потому в полутемной комнате держалась приятная прохлада.

– Почему бы нам не расслабиться на минутку и не познакомиться как следует, перед тем как обсуждать служебные дела? – предложил Эверард.

Зорак нахмурился.

– А вы способны расслабляться сразу после того, как вас чуть не убили?

Его жена улыбнулась.

– По-моему, это как раз то, что ему сейчас нужно, дорогой, – проворковала она. – Нам тоже. Опасность немного подождет. Она ведь уже ждала.

Из кошелька на поясе Эверард вытащил несколько анахронизмов, что он позволил себе взять в эту эпоху: трубку, табак, зажигалку. До сих пор он пользовался ими лишь в уединении. Напряжение немного оставило Зорака: он хмыкнул и достал из запертого сундука, в котором хранились всевозможные излишества такого рода, сигареты.

– Вы американец, не правда ли, агент Эверард? – спросил он по-английски с бруклинским акцентом.

– Да. Завербовался в тысяча девятьсот пятьдесят четвертом. – Сколько его биологических лет минуло с тех пор, как он ответил на рекламное объявление, прошел несколько тестов и узнал об организации, которая охраняет движение сквозь эпохи? Он уже давно не подсчитывал. Да это и не имело большого значения, поскольку все патрульные регулярно принимали процедуры, предотвращающие старение. – Мне показалось… э-э… что вы оба израильтяне…