Паучьи сети
Шрифт:
— Ты убьешь меня? — не знаю, каким чудом, но я смогла ответить, даже несмотря на спазм, перехвативший грудь.
— Да, я убью тебя, — внезапно спокойно согласился Паук. Его рука протянулась через стол и нежно коснулась моей щеки. — Рано или поздно это произойдет. Неужели ты не осознавала этого, когда ехала сюда?
— Ты предлагал быть вместе, — слова с трудом пробивались сквозь перехваченное спазмом горло. — Мне казалось, что мы можем стать парой.
Правда прозвучала вслух в обход мозга. И только произнеся это, я поняла, почему именно приехала к Пауку. Полиция, больница, страх — лишь часть мотива. Но кроме этого мной руководило желание
— Тогда я не понимал, как же тяжело видеть тебя рядом и понимать, что обладать тобой может кто угодно, — голос мужчины потяжелел. — Если все оставить как есть, то я потеряю тебя так или иначе. Ты слишком дорога мне, чтобы так рисковать. И чем дольше мы вместе, тем чаще рука тянется к стилету.
Островок мнимой безопасности в лице Паука внезапно оказался топкой кочкой, стремительно уходившей под воду. Почему-то до этого разговора в сердце еще жила глупая надежда, что все разрешится. Наверное, за прошедший год хитрый разум сумел смазать все краски и ощущения, идеализировать прошлое. Вот только сталкиваясь с реальностью иллюзии имеют свойство разбиваться. От сознания этого внутри начала разливаться ледяная пустота.
— Я не могу так больше, — прошептала я, чувствуя, как рушится все, что поддерживало мои силы в последнее время. — Все вокруг хотят моей смерти.
— Не все, — покачал головой Паук.
— Ты прав. Есть еще семь миллиардов человек, которым все равно. И родители, которые меня любят, но какой-то особой, извращенной любовью. А люди, что были действительно дороги, либо мертвы, либо хотят меня убить, — голос сорвался в конце фразы.
Я прикрыла глаза, пытаясь совладать с подступающей истерикой. Перед глазами вновь встала залитая кровью кровать, с лежащей на ней Марией. Это видение сменило смеющееся лицо Ганса, отчего в душе встрепенулась тошнота.
— Жизнь не всегда черно-белая. В ней есть множество серых оттенков, в которых можно найти убежище, — негромко проговорил Паук отстраняясь от меня. От ярости не осталось и следа. Теперь в его глазах отражалась странная задумчивость, смешанная с печалью. — Я готов отпустить тебя снова. Переезжай на другой материк, смени имя, начни новую жизнь как можно дальше от меня.
Маньяк сделал глоток прямо из бутылки. Я смотрела, как двигается кадык в такт глоткам и понимала, что сейчас получила самое щедрое предложение в своей жизни. Словно сама смерть дала мне второй шанс. Проблема в том, что же делать дальше? Я могу уйти от Паука, но что останется? Марии больше нет, где-то по планете разгуливает Ганс, который вряд ли откажется от своих безумных планов. Начинать жизнь с чистого листа в новом месте? Что может ждать дальше такого морального калеку, как я? Вряд ли найдется человек, способный заполнить собой ту гигантскую пустоту, что поселилась в сердце. Самым ироничным было то, что под формат этой дыры подходил лишь один кандидат, сидящий сейчас напротив и мечтающий отнять мое дыхание навсегда.
— А что, если я не хочу уходить? — вопрос прозвучал очень тихо.
— Малышка, ты не понимаешь, о чем говоришь, — голос Паука стал очень серьезным.
— Нет, понимаю, — голос внезапно обрел твердость. — Я хочу остаться. Куда мне идти? В жизни не осталось ничего, ради чего стоило бы бороться. А тебе я хотя бы доверяю.
— Доверяешь?
— Это уже не имеет значения. Я могла бы попытаться начать все заново, но уже никогда не смогу верить людям. Как можно в очередной раз открыть сердце, а затем жить в постоянном страхе предательства? Мне казалось, что Ганс может быть тем самым, ради кого я смогу забыть тебя и двигаться дальше. Этот путь в итоге привел меня сюда. Теперь ты можешь либо прогнать меня, либо позволить остаться.
Я потянулась через стол и обхватила пальцами горлышко бутылки, мягко отнимая ее у Паука. Наши пальцы на секунду встретились и по коже прошлась волна мурашек. Даже во время этого отчаянного разговора я чувствовала животное притяжение, повисшее в воздухе. Несмотря на все слова, наши тела говорили на ином языке.
Виски опалил горло и опустился в желудок. Холод, что поселился внутри немного потеснился, дав дорогу горячей волне алкоголя. Бутылка с легким стуком опустилась на стол. Руки дрожали, словно после тяжелой нагрузки. Внезапно подумалось, что виски я вью исключительно с Пауком. Наверное, это судьба.
Мужчина медленно поднялся со стула и сделал несколько шагов, оказавшись в центре кухни. От света лампа под его глазами залегли глубокие тени, делая лицо страшнее и загадочнее, чем оно есть.
— Если ты сейчас останешься, то пути назад не будет, — его голос звучал глухо. — Всю оставшуюся жизнь ходить по грани, разве этого ты хочешь?
Бесспорно, Паук был прав. Нормальный человек на моем месте уже давно бы убегал в ночь. Вот только назвать меня нормальной было бы ошибкой.
— Я хочу быть с человеком, которому доверяю. Мы проведем вместе столько времени, сколько получится, — тихо, но твердо произнесла я, опуская глаза.
— Даже если я завтра убью тебя? — Паук приблизился ко мне так близко, что можно было ощутить тепло, исходящее от его тела.
— Меня убьет Ганс, одиночество или ты. Последний вариант выглядит самым надежным. Просто пообещай, что перед смертью я не буду страдать, — я подняла глаза и встретилась взглядом с Пауком.
Вместо ответа мужчина осторожно притянул меня к себе. Зарывшись лицом в рубашку на его животе я с наслаждением вдохнула травяной запах. Пальцы маньяка неспешно скользили по плечам, отчего тело начало отпускать чудовищное напряжение, поселившееся во время разговора.
— Но сначала я хочу поквитаться с Гансом. Он должен заплатить за смерть Марии и то, что сделал со мной.
— Тут наши желания совпадают.
Еще несколько минут мы просто обнимались. Мне было просто хорошо. Мысли внезапно покинули голову, оставив после себя опустошающую пустоту.
— Пойдем спать, малышка. Уже поздно, — прошептал Паук, отстраняясь и протягивая руку. Я приняла помощь и поднялась, вновь поморщившись от боли в спине.
Мужчина погасил свет и путь наверх прошел в темноте. Против ожиданий, мы двинулись не в мою комнату, а свернули раньше. Понадобилось несколько секунд, чтобы понять — это спальня Паука. Здесь я была лишь раз, когда нашла те самые фотографии в шкафу. На секунду вернулся страх, тут же смытый волнением.