Паучий дар
Шрифт:
Со всех сторон послышались шелковые шепотки, и из теней высыпали Младшие братья. Келлен почувствовал, как они побежали у него по ногам и забрались под одежду. Крохотные лапки щекотали ему спину, шею, руки и кожу головы под волосами. Тончайшая паутина упала ему на глаза, словно вуаль.
– Я случайно! – закричал он, срывая ее с лица. – Я друг! Я ткач!
«Но ведь это не так. – Осознание окатило его ледяной волной. – Уже нет. Я не ткач. Я Расплетатель. Младшие братья творят проклятия, а я обращаю их в пыль. Они мне не друзья, скорее наоборот».
Келлен попытался сделать шаг назад – и упал навзничь: сотни тонких нитей
Келлена занесло в место, не предназначенное для людей. Место, которое незваным гостям не суждено было покинуть. По лбу и шее Келлена бегали Младшие братья. Шелковые нити облепляли его лицо, склеивали веки и лезли в рот, заставляя кашлять и плеваться. Вскоре он мог только извиваться в своем коконе и сдавленно мычать. Крохотные лапки продолжали щекотать его кожу. И каждый последующий вдох давался Келлену с большим трудом. Быть может, он сгниет на полу этого замка из паутины и его скелет послужит предупреждением другим непрошеным гостям.
Когда Келлен пришел в себя, его скрутил приступ рвоты. Он лежал и выплевывал комки паутины с мерзким привкусом пыли. Глаза по-прежнему не открывались, но теперь он хотя бы чувствовал прикосновение воздуха к лицу.
– Он ничего вам не расскажет, если задохнется! – пробормотал кто-то и промокнул Келлену веки, так что он наконец смог их разомкнуть.
Келлен все еще валялся на полу в комнате, полной паутины, но теперь над ним нависал мужчина с усталым, встревоженным лицом. В длинных волосах незнакомца блестели шелковые нити. Выразительный рот подергивался от усердия, пока он протирал лоб и щеки Келлена влажной тряпицей.
– Ты кто? – спросил Келлен.
– Зови меня Поваром. – Незнакомец боязливо оглянулся, а потом наклонился поближе и прошептал: – Не стоило тебе вот так нападать на замок!
– Ты должен мне помочь! – выпалил Келлен. – Там, снаружи, болотный всадник, он ранен! Рябиновой стрелой! Вот почему я пришел сюда.
– Нет, не поэтому, – быстро ответил Повар. – Ты здесь, потому что тебя призвали Младшие братья. Они воззвали к болотной лошади и ее всаднику, и те доставили тебя сюда, чтобы ты мог объясниться!
– Что значит «объясниться»? Что я должен объяснять?
– У тебя есть то, что тебе не принадлежит! – торопливо прошептал Повар. – Дар расплетательства! Разделения нитей. Он не твой. Это дар Младших братьев. Где ты его взял?
– Я не собираюсь отвечать на вопросы, пока ты не поможешь моему другу! – процедил Келлен сквозь стиснутые зубы.
Серо-белые полотнища снова заколыхались. Со всех сторон зашелестели шепотки, слабые, как дыхание, мягкие, как взмах шелкового рукава. Повар нахмурился и завертел головой, словно прислушивался ко множеству голосов. А Келлен невольно обратил внимание на уши мужчины, спрятанные под длинными волосами. Большие, белоснежные, они выглядели так, словно их сшили из плотного льна, и чуть заметно двигались, улавливая звуки.
– Ох, теперь ты их разозлил, – пробормотал Повар и встал.
– Куда ты? – ахнул Келлен.
– Они хотят, чтобы я посмотрел
Только когда Повар ушел, Келлен понял, что скрывается за этими словами. Его странный новый знакомый был человеком.
Через полчаса Повар вернулся, потирая руки с чувством сдержанного удовлетворения.
– Повезло, что я хороший повар, – заявил он без предисловий. – Могу разделать любую рыбу так, что ни единой косточки не останется. Или раскрасить желток, не разбивая яйца. Чтобы вытащить стрелу из груди, нужна твердая рука.
– Он жив? – спросил Келлен.
– Пока да. – Повар грустно нахмурился. – Младшие братья заштопали его рану, и договор с лошадью до поры до времени отсрочит смерть. Но ему понадобится новое сердце. У тебя, случайно, не найдется?
Он взглянул на Келлена так, словно надеялся, что у того в кармане и в самом деле лежит запасное сердце.
– Нет. – Келлен почувствовал, как стынет в жилах кровь. – У меня есть только то, которым я пользуюсь, но оно мне самому пригодится. А где можно раздобыть новое сердце?
– На рынках чего только не продают… – начал было Повар, но тут же вздрогнул и суетливо замахал руками. – Да, да! – раздраженно прошипел он. – Я как раз собирался об этом спросить! – Он бросил на Келлена умоляющий взгляд. – Ты ведь расскажешь нам, откуда у тебя взялась сила расплетательства?
Келлен попытался унять страх. Неужели он сможет признаться тысячам Младших братьев в том, что повинен в смерти одного из них? С другой стороны, он слишком замерз и вымотался, чтобы врать. И порядком устал от секретов, включая свои собственные. Келлен рассказал им правду. Рассказал, как случайно встретился с Младшим братом, и о том, как они вместе распутывали ситец на складе. Рассказал о железных кандалах, укусе и жалких сухих остатках, которые высыпались из его рукава.
По залу прокатилось низкое сухое мурлыканье, словно сотней ногтей заскребли по бархату. У Келлена зазвенело в ушах, кожа покрылась мурашками.
– Что они говорят? – шепотом спросил он, мысленно готовясь к новому нападению.
– Они горюют, – так же тихо ответил Повар, и лицо его исказила печальная гримаса. – Это был один из старейших, мудрейших Младших братьев…
– Они злятся? – уточнил Келлен, стараясь не паниковать.
– Нет, – покачал головой Повар, – но это… сильно все усложняет.
Наконец мурлыканье сменилось едва слышными вздохами и писком, и Повар снова завертел головой, словно прислушиваясь к разговору.
– Многие выступали за то, чтобы съесть твои руки и таким образом вернуть незаконно полученный дар. Но теперь они знают, что старейшина перепоручил свою миссию тебе…
– Съесть мои руки?! – вскинулся Келлен, прежде чем до него дошла вторая часть сказанного. – Миссию? Какую миссию?
Глаза Повара воровато забегали.
– Пойми, Младшие братья всегда хотели добра, – зашептал он. – Предполагалось, что проклятые яйца будут подарком, с помощью которого слабые и обездоленные призовут своих обидчиков к ответу. Младшие братья искали тех, кто сходил с ума от гнева, боли и горя, и давали им оружие, чтобы те могли отомстить. Но четыре года назад волны вынесли к их замку утлую лодку с несчастной жертвой проклятия. – Повар криво усмехнулся. – Так я попал к Младшим братьям.