Паучий дар
Шрифт:
Казалось, темным фигурам на других лодках не было никакого дела до Келлена, но биться об заклад, что это так, он бы не рискнул. Возможно, все они чуяли человеческий запах, и его теплые эмоции наполняли прохладный воздух горячим ароматом свежеиспеченного хлеба.
Наконец он увидел группу узких черных лодок. Звероловы. «Женщина на лодке с парусами из змеиной кожи на каплю честнее остальных» – так сказал Повар. На одной из чернильных лодок паруса поблескивали и переливались, когда их наполнял ветер, и шипели,
Хозяйкой лодки была долговязая женщина в красной маске. Голос ее скрежетал, как битое стекло. На перчатках сверкали металлические когти, которыми она ковыряла в зубах, пока выслушивала просьбу Келлена.
– Хм-м… Сердце? – Она наклонила голову к плечу. – Это будет непросто. Я могла бы продать тебе только что вырванное человеческое сердце и зашить его в грудь твоего друга. Но это не должно быть случайное сердце, если ты хочешь, чтобы оно билось для него.
– Погодите-ка! – От разговоров о только что вырванном человеческом сердце Келлена бросило в дрожь.
– У пациента есть дети? – спросила женщина в маске. – Если у него есть ребенок, который очень его любит, такое сердце подойдет. Когда сердце поместят в грудь пациента, оно должно почувствовать себя как дома.
– Нет у него детей, и я не собираюсь никого убивать! – запротестовал Келлен.
– В самом деле? – удивилась хозяйка змеиной лодки. – Ни единого ребенка? Если твой друг молод, он успеет наделать еще детей.
– А нельзя использовать звериное сердце? – спросил Келлен. – Или волшебное?
– Конечно, можно, – улыбнулась она. – Я могла бы продать тебе сердце из каштана, чтобы твой друг больше не знал ни голода, ни горя. Пальцы на его ногах обратятся в корни, он будет питаться солнечными лучами и, почти неподвластный времени, с улыбкой провожать уходящие годы. Я могла бы продать тебе волчье сердце, и твой друг позабудет о том, что такое жалость и угрызения совести. А Младшие братья могли бы соткать ему новое, белое сердце, чтобы он до конца своих дней жил в замке из паутины, благодаря их за доброту.
– Все эти сердца будут биться и поддерживать в нем жизнь, – продолжала женщина в маске, – но он перестанет быть человеком, которого ты знаешь. От настоящих сердец одни только беды. Они разбиваются, истекают кровью и мучают своих владельцев. Но без них человеческая жизнь – лишь бессмысленная череда вдохов и выдохов.
– Но… разве нет способа найти для него настоящее сердце, никого не убивая? – спросил Келлен.
Женщина на мгновение задумалась, постукивая металлическими когтями по щеке.
– Возможно, способ есть, – сказала она наконец. – Двое могут обойтись одним сердцем, но это опасно. Ты знаешь кого-нибудь с маленькой Глоткой?
–
Но прежде чем женщина в красной маске успела ответить, из лодки за спиной Келлена донесся оглушительный хриплый вопль:
– Ты!
Келлен дернулся, хотя у него не было причин думать, что этот крик был обращен к нему.
– Ах ты грязный отброс! – Голос так дрожал от ярости, что слова едва можно было разобрать. – Эй! Не делай вид, что ты меня не слышишь, мерзкий хорек! Эй! КЕЛЛЕН!
Келлен застыл. Имена обладали силой. В Глубокой Мари никому нельзя было называть свое имя, а его только что прокричали посреди Подлунного рынка. Сколько существ его услышало? Десятки разговоров поблизости смолкли в один миг.
Келлен бросил взгляд через плечо. Позади него возвышалась большая лодка зверолова с лисьей головой на носу и квадратными парусами, которые маслянисто блестели. Подобно остальным лодкам, она была завалена капканами, коробками и клетками. В одной из самых больших клеток сидело, скрючившись, бледное голое существо, которое можно было бы принять за человека, если бы не сгорбленные, деформированные плечи. Темные волосы падали ему на спину, а на шее сверкал серебряный ошейник.
– Посмотри на меня! – заорал пленник. – Ну что, доволен?
– Вы ошиблись! – громко ответил Келлен. – Я вас не знаю!
Лицо незнакомца исказилось от злости, он запрокинул голову и завопил. Сначала его хриплый вопль походил на человеческий, но вскоре превратился в резкий, пронзительный чаячий крик. Странно сгорбленные плечи развернулись, и серо-белые крылья замолотили по прутьям клетки, теряя перья.
– Ну разумеется, ты быстро всех забываешь! – заорал пленник. – Что ты сделал с Неттл?
Келлен уставился на крылатого юношу: до него наконец дошло, кто это.
– Ян… – Келлен вовремя прикусил язык: не хватало еще произнести имя Янника вслух. Он торопливо погреб к черному кораблю, чтобы поговорить без посторонних ушей. – Что ты здесь делаешь? Что с тобой случилось?
Видеть Янника в почти человеческом обличье было ужасно непривычно. Хотя Келлен знал, что Яннику шестнадцать, он всегда воспринимал его как нахального младшего брата Неттл, который вечно сидит у нее на коленях, суетится и выпрашивает еду. У Келлена в голове не укладывалось, что Янник – вот этот высокий нескладный парень, который хмурится в точности как Неттл.
– Что со мной случилось? – Судя по выражению его лица, Келлен начал не с того вопроса. – Клянусь, Келлен…
– Ты не мог бы перестать сообщать всем вокруг мое имя?! – прошипел Келлен сквозь зубы.
– О, неужели я выдал им твое имя? – Янник издевательски вскинул брови. – Как беспечно с моей стороны. Но погоди, ты же первым отдал меня им на растерзание. Помнишь? «Пожалуйста, порождения Мари, берите из сломанной кареты что хотите, это подарок! Все равно там нет ничего важного!»